Конец третьего рейха

Маттерн рассказал, что из 60 тысяч немецких солдат и офицеров, находившихся в Познани, осталось боеспособных около 12 тысяч. Они сдаются на милость победителя.

В день славного двадцатисемилетия Красной Армии — 23 февраля 1945 года столица нашей Родины отметила победу наших войск в Познани 20 залпами из 224 орудий.

Пока 39-я гвардейская стрелковая дивизия, 29-й гвардейский стрелковый корпус и 91-й стрелковый корпус штурмовали Познань, основные силы 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий, а позже и основные силы 69-й армии, наступая строго на запад, вышли на границу Германии, пересекли ее, устремились в глубь территории противника.

Свершилось! Волна огромной наступательной силы двигалась на запад. Теперь волна докатилась до цитадели фашизма. Наша армия на границе Германии 28 января 1945 года. Бойцы по-своему выразили свое настроение. На пограничных столбах мне довелось видеть надписи: «Вот она, фашистская Германия!»

Чувства эти понятны, очевидно еще было невозможно разделить в сознании солдата страну, народ и фашизм во главе с Гитлером. Слишком была свежа память о злодеяниях захватчиков на нашей и на польской земле. Вчитываясь в этого рода надписи, я вспомнил и Майданек… Вспоминал и свои опасения, что на немецкой земле могут выплеснуться ярость и гнев русского человека.

Политработники армии были уже давно нацелены на то, чтобы правильно осознать минуту, предотвратить всякую попытку к каким-либо эксцессам.

Политорганы Красной Армии проявляли серьезную озабоченность этой проблемой. 9 февраля в редакционной статье «Красная звезда» писала:

«„Око — за око, зуб — за зуб“, — говорили наши деды… Конечно, мы понимаем эту формулу совсем не так прямолинейно. Нельзя представить себе дела таким образом, что, если, скажем, фашистские двуногие звери позволяли себе публично насиловать наших женщин или заниматься мародерством, то и мы в отместку им должны делать то же самое. Этого никогда было и быть не может. Наш боец никогда не допустит ничего подобного, хотя руководствоваться здесь он будет отнюдь не жалостью, а только чувством собственного достоинства… Он понимает, что всякое нарушение воинского порядка ослабляет армию-победительницу… Наша месть не слепа, наш гнев не безрассуден…»

Немецкий народ поражением фашизма не обрекался победителями на гибель и уничтожение. В Германию входили победители, но не убийцы! Красная Армия несла на своих победоносных знаменах не только поражение гитлеровскому режиму, но и свободу немецкому народу, одному из великих народов мира.

Переход границы третьего рейха не мог не поднять боевого духа наших войск, не мог не повлиять на их наступательный порыв. Все, от рядового солдата и до генерала, все рвались вперед.

Летчики из авиаразведки рассказывали, что все дороги Германии забиты потоками беженцев, что на железнодорожных путях образовались пробки, кюветы забиты легковыми машинами, что вереницы беженцев втягиваются в Берлин, что их оттуда разбрасывают во все направления, что люди мечутся в панике.

Наши радиоперехватчики иногда давали почитать нам интересные радиопередачи по берлинскому радио. Вспоминается, что в очень кратких сообщениях о положении на фронте берлинское радио так характеризовало тогдашнюю обстановку: «Положение на Восточном фронте невероятно тяжелое…»

Гитлер пытался мистикой усыпить тревогу народа. Вот его фраза из его последнего выступления перед немецкий народом 30 января: «Сохранив мне жизнь 20 июля, всевышний показал, что он хочет, чтобы я остался вашим фюрером».

У нас не было никаких сомнений в том, что фюрером ему осталось быть считанные дни…

Ничто уже не помогало… И брошенные, обреченные на гибель гарнизоны в крепостях, и заклинания фюрера, и тайная дипломатия, и политические интриги…

Рассказывая о немецких контрударах в Арденнах и Вогезах, я уже говорил о том, что с Западного фронта были переброшены все задействованные начтем немецкие дивизии, которые ещё сохранили в какой-то степени свою боеспособность. По существу — Западный фронт был открыт…