Конец твоего мира. Откровенный разговор о природе просветления

Да это, собственно, и не важно. Когда время действия мысли становится таким коротким, когда она практически сразу распознается, это тоже становится частью свободы. Ты осознаешь, что нет разницы, была у тебя мысль или нет, поскольку она не завладела тобой надолго. И в этом твоя свобода. Я думаю, все остальное не имеет к просветлению никакого отношения. Я понимаю, что после моих лекций у многих людей может сложиться некое представление о непрерывном осознании. На самом деле, просто тот разрыв в осознании, когда появляется разделяющая мысль, и вы начинаете в нее верить, практически исчезает.

ТС: Какие ситуации доставляют вам беспокойство? Вы как-то говорили, что иногда расстраиваетесь из-за компьютера, когда, например, возникают проблемы с Интернетом или принтер не работает. Что вы делаете в таких случаях 

Адья: Я просто знаю, что огорчаюсь. Я испытываю огорчение, но не выношу никаких суждений по этому поводу. Весь секрет в этом. Я не имею в виду, что я отрицаю это или не обращаю внимания, но просто никак не оцениваю. Что-то приходит, я переживаю это, не вынося никаких суждений, и это проходит. Я не придаю этому никакого значения.

У меня не возникает никаких вторичных мыслей вроде: «О, я не должен был расстраиваться» или «Почему я так расстроился?» Какие-то мысли, несомненно, участвуют, поскольку именно мысли порождают огорчение, но я не принимаю их за истинные. И поскольку я не считаю их истинными, огорчение рассеивается. 

Раньше этот процесс длился у меня гораздо дольше. Мне приходилось проводить тщательное исследование, и это действительно требовало моего внимания. Но, как я сказал, этот период сейчас существенно сократился, и все происходит почти автоматически. Это как в музыке: вы занимаетесь, совершенствуете свое мастерство, совершенствуете, совершенствуете и, в конце концов, достигаете такого уровня, что начинаете играть практически без сознательного усилия. То же самое происходит с самоисследованием. Со временем оно начинает происходить само собой, без вашего сознательного участия.

ТС: Вы часто говорите, что мысли и чувства — как две стороны одной монеты. Но разве не бывает чувств, которые не связаны ни с какими мыслями? Как насчет моментов возвышенного благоговения или восхищения красотой, когда на глазах сами собой наворачиваются слезы? Может быть, в такие моменты у нас нет никаких мыслей, а что-то просто поднимается на уровне чувств? Или вы считаете, что мысли все равно есть, но только на скрытом, подсознательном уровне?

Адья: Действительно, существует то, что можно назвать чистым чувством или чистой эмоцией — это знают все, кто переживал моменты благоговения или был очарован красотой. Существует чистое сенсорное восприятие, чувство, не обусловленное никакими мыслями. Это бывает. Однако подавляющее большинство эмоций, которые переживает большинство людей, дублируют мыслительный процесс — это мысли, преобразовавшиеся в эмоции.

Но есть и чистые эмоции, чистые чувства, которые возникают, минуя мыслительный процесс. Они являются результатом того, как наш чувственный инструмент, этот замечательный чувственный инструмент, который мы называем телом, взаимодействует с окружающим миром. Это чистое взаимодействие, не виртуальное.

 Адья: Конечно, мышление всегда виртуально.

ТС: Но если существуют чувства, не обусловленные мышлением, тогда, наверное, возможно и некое внутреннее чутье, ощущение на уровне инстинктивной природы, которое тоже не связано с мышлением?

Адья: Внутреннее чутье является еще одним способом чувственного восприятия мира. Люди иногда говорят:

«Я нутром чувствую». Это своего рода интуитивное знание, инстинктивное чувство — когда мы воспринимаем окружающее определенной областью тела. Внутренняя часть тела, область живота, является органом чувств интуиции. Конечно, некоторые чувства могут дублировать то, что происходит в уме — всевозможные опасения и страхи, гневные мысли, противоречия, ограничивающие мысли, — но, кроме того, этот орган чувств, «нутро», способен также непосредственно реагировать на происходящее.