Конец вечности

— Все хорошо, — наконец повторила она. — Отлично! Великолепно! Крайл, ты видишь перед собой дуру. И мне уже не оправдаться.

— Но что же случилось?

— Сяо Ли By знал, в чём дело, знал с самого начала. И я даже помню, как он говорил мне об этом. Несколько месяцев, может, год назад. Я тогда не обратила внимания, отмахнулась… — Она умолкла, чтобы перевести дыхание. Возбуждение мешало ей говорить. — Вся беда в том, что я думала, что одна разбираюсь в физике сверхсветового полёта и никто не может зайти дальше меня. И если кто-то высказывал идею, которая казалась мне странной, значит, эта идея — просто глупость. Ты понял, что я хочу сказать?

— Случалось мне встречаться с такими людьми… — мрачно ответил Фишер.

— На это всякий способен, — сказала Уэндел, — при определённых обстоятельствах. Наверное, особенно легко этому поддаются стареющие учёные. Потому-то былые смелые революционеры в науке через несколько десятилетий превращаются в живых ископаемых. Как только воображение покроется корочкой самообожания — конец. И мне тоже… Но хватит об этом. За один день мы всё кончили, подправили уравнения, перепрограммировали компьютер, провели модельные расчёты. Прошли по всем тёмным дорожкам и ухватили себя за уши. В обычных условиях на это ушло бы не менее недели, но мы работали как одержимые.

Уэндел опять умолкла, чтобы перевести дух. Фишер кивнул и нетерпеливо прикоснулся к её руке.

— Всё это сложно, — продолжала она, — но попробую объяснить. Смотри: мы переходим в гиперпространство из одной его точки в другую за нулевое время. Но переход совершается по определённой траектории, каждый раз по новой, обладающей определённой начальной и конечной точками. Мы не ощущаем её, не контролируем, вообще не движемся по ней, как это бывает в пространстве-времени. Она существует весьма малопонятным образом. Такую траекторию мы называем виртуальной. Я сама придумала этот термин.

— Но если мы не ощущаем её и не движемся по ней — откуда известно, что она действительно существует?

— Виртуальная траектория определяется уравнениями, описывающими наше движение в гиперпространстве.

— А ты уверена, что уравнения действительно описывают реальный объект? Не может ли случиться, что твоя траектория представляет собой всего лишь математическую абстракцию?

— Возможно. Я и сама так считала. А By ещё год назад заподозрил, что траектория реально существует. А я, словно абсолютная идиотка, походя отвергла такую возможность. Я сказала ему тогда, что виртуальная траектория существует лишь виртуально. Раз её нельзя измерить, она находится за пределами науки. Какая близорукость! Стыдно даже вспоминать об этом.

— Ну хорошо. Пусть виртуальная траектория каким-то образом существует. Что из того?

— В таком случае, если она пролегает возле массивного тела, на корабль действует гравитация. Вот и первое ошеломляющее и полезное открытие: оказывается, тяготение способно влиять на виртуальную траекторию. — Уэндел сердито погрозила себе кулаком. — Я сама думала об этом, но решила, что если корабль будет двигаться во много раз быстрее скорости света, то гравитация не успеет оказать существенного воздействия и что перемещаться мы должны по эвклидовой прямой.

— Но случилось иначе?

— Конечно. И By всё объяснил. Представь себе, что скорость света — просто точка отсчёта. Все скорости, которые меньше её, имеют отрицательную величину, а больше — положительную. В той обычной Вселенной, где мы живём, все скорости будут отрицательными — обязаны быть по этому допущению. Но Вселенная равновесна. Если один фундаментальный параметр, как скорость движения, остаётся отрицательным, значит, другой параметр, не менее фундаментальный, обязан всегда быть положительным… Так вот, By предположил, что это тяготение. В обычной Вселенной оно означает притяжение. Каждый обладающий массой объект притягивает к себе все прочие, также наделённые массой. Однако если нечто движется со сверхсветовой скоростью, то есть быстрее света, то эта скорость становится положительной и тогда тот, другой параметр, прежде бывший положительным, должен сделаться отрицательным. Иными словами, при сверхсветовых скоростях гравитационное воздействие делается отрицательным. Каждый наделённый массой объект отталкивает все другие. By давно уже говорил мне об этом, а я не слушала. Его слова отскакивали от меня как от стенки горох.

— Но в чём же дело, Тесса? Ведь мы движемся с колоссальной сверхсветовой скоростью, а значит, гравитационное притяжение, как и отталкивание, не способно повлиять на наш путь.