Конец вечности. (Полный перевод. Ёфицированный)

— А кроме того, — сказал Харлан, уводя разговор в сторону от всей этой круговой казуистики, которая, казалось, совершенно не смущала Твиссела, — кроме того, ни одна редакция не согласилась бы на публикацию объявления, которое показалось бы ей безумным или бессмысленным. Они заподозрили бы мошенничество или ещё что-нибудь столь же незаконное и побоялись бы связываться. Кстати, поэтому же Купер не мог написать своё объявление на Межвременном языке.

— Да, идея должна быть тонкой и хитроумной, — задумчиво проговорил Твиссел. — Ему, вероятно, пришлось прибегнуть к иносказаниям. Это объявление должно казаться современникам вполне обычным. Без сучка и задоринки. И в то же время в нём должно содержаться нечто, совершенно очевидное для нас. Какая-нибудь деталь, которую мы заметим с первого взгляда, потому что искать это объявление придётся среди тысяч ему подобных. Харлан, как по-твоему, они дорого стоили?

— Крайне дорого.

— А у Купера наверняка негусто с деньгами. И кроме того, оно всё равно должно быть небольшим во избежание излишних подозрений. Подумай, Харлан, как велико оно может быть?

— Полколонки, — показал руками Харлан.

— Колонки?

— Видите ли, эти журналы печатались на бумаге. Текст располагался колонками.

— Да, да. У меня книги всегда ассоциируются только с плёнками… Ну вот, мы получили ещё одно приближение. Нам следует искать рекламное объявление на полколонки, которое с первого взгляда покажет нам, что его поместил человек из более позднего Столетия, но в котором люди 20-го века не увидели ничего странного или подозрительного.

— А что, если я не найду его? — спросил Харлан.

— Обязательно найдёшь. Вечность ведь существует, не так ли? Пока она существует, мы на верном пути. Кстати, скажи мне, когда ты занимался с Купером, тебе не попадалось похожего объявления? Не было чего-нибудь, хоть на секунду остановившего твой взгляд каким-то внутренним несоответствием?

— Нет.

— Мне не нужны мгновенные ответы. Подумай минут пять, потом отвечай.

— Что толку думать? Когда я просматривал эти журналы вместе с Купером, его ещё не было в 20-м веке.

— Мой мальчик, для чего у тебя голова? Послав Купера в 20-е, ты произвёл вариацию. Это ещё не Изменение, вариация не является необратимой. Но существуют изменения с малой буквы, микроизменения, как их называют при Вычислениях. В то же самое мгновенье, в которое Купер был послан в 20-е, в соответствующем выпуске журнала появилось это объявление. Твоя собственная Реальность претерпела микроизменение в том смысле, что ты с большей вероятностью остановил бы свой взгляд на странице с объявлением, чем на странице без объявления. Ты понял?

И снова у Харлана голова пошла кругом от той лёгкости, с которой Твиссел пробирался сквозь джунгли «парадоксов» Времени. Он растерянно покачал головой.

— Не припоминаю ничего похожего, сэр.

— Ну что ж, оставим это. Где ты хранишь свою коллекцию?

— Я воспользовался особым положением Купера и построил специальную библиотеку в Секции Два.

— Чудесно, — ответил Твиссел, — пошли туда. Немедленно.

Войдя в библиотеку Харлана, Твиссел долго и удивлённо рассматривал старинные переплетённые тома и затем снял один из них с полки и открыл. Книги были так стары, что непрочную бумагу пришлось пропитать специальным составом; в неловких руках Вычислителя страницы хрустели. Харлан поморщился как от боли. В другое время он велел бы Твисселу держаться подальше от полок, будь он хоть трижды Старшим Вычислителем.

Твиссел напряжённо разглядывал хрустящие страницы, медленно и беззвучно шевеля губами.

— Так это и есть тот самый английский язык, о котором столько толкуют лингвисты? — спросил он, постучав пальцем по странице.

— Да, английский, — пробормотал Харлан.

Твиссел поставил том на полку.

— Громоздкая и неудобная штука.

Харлан пожал плечами. Конечно, в большинстве Столетий, охватываемых Вечностью, в ходу были фильмокниги; там, где технический прогресс шагнул ещё дальше, применяли запись на молекулярном уровне. Всё же книги и печать не были чем-то неслыханным.

— Печатать книги было проще и дешевле, чем изготавливать плёнки, — ответил он.

Твиссел потёр рукой подбородок.

— Возможно. Приступим к поискам?

Он снял с полки другой том и, открыв его на первой попавшейся странице, принялся настойчиво её разглядывать.

«Что это он делает? — подумал Харлан. — Неужели он рассчитывает, что ему сразу же повезёт?»

Очевидно, догадка Харлана была верной, потому что Твиссел, встретив его удивлённый взгляд, смущённо покраснел и торопливо поставил книгу на место.

Харлан взял первый том, относящийся к 25-му сантистолетию 20-го века, и начал методично его перелистывать. Всё его тело застыло в напряжённой сосредоточенности, двигались только глаза, да изредка правая рука переворачивала страницу.

Через долгие, казавшиеся ему бесконечными промежутки биовремени Харлан вставал и, что-то бормоча себе под нос, тянулся за новым томом. В эти коротенькие перерывы рядом с ним обычно оказывалась чашка кофе или бутерброд.

Харлан глубоко вздохнул:

— Ваше присутствие здесь бесполезно.

— Я тебе мешаю?

— Нет.