Конец вечности (СИ)

— Ты не победишь, — продолжил Аэций. — Я тебе об этом уже говорил. Лучшее, что ты можешь сделать — уйти и позволить событиям развиваться своим чередом.

— Аэций, — напряжённо произнесла императрица. — я тебя не для того вытащила на свет из той глуши, где ты провёл все эти годы, чтобы ты пророчил мне неудачу.

— А чего ты ждёшь?

— Жду, что ты расскажешь мне о нём, — упрямо произнесла она.

— Я знаю меньше, чем мне хотелось бы.

— Но больше, чем любой из нас. Иначе бы ты так не юлил.

Аэций хмыкнул и отвернувшись посмотрел вдаль — туда, где между деревьев мерцал лебединый пруд.

— Если тебе чего-то не хватает… — продолжила Аврора. — Если ты хочешь продолжить торг…

— Дело не в этом, — перебил её Аэций. — просто ты мне не веришь. И не поверишь, чтобы я не сказал.

— В данный момент я готова рассмотреть любую гипотезу, потому что собственных у меня нет.

— Хорошо, — уголки губ Аэций тронула лёгкая улыбка, выдавая, что ничего хорошего он от продолжения этой беседы не знал. — Я скажу, чего он добивается. Он хочется изменить орбиты планет и звёздных систем, сконцентрировать приток энергии в нужном месте так, чтобы открыть Врата.

— Врата? — переспросила Аврора. Аэций был прав. Она ни капли не верила в его слова. Всё это звучало как полнейший бред.

— Он пробует сделать это каждую тысячу лет. Он хочет открыть проход в Асгард и добраться до тех, кто обитает там. Но не может сделать это так… как мы привыкли. У него нет такой способности. Для этого ему нужен я. Или… Ещё один человек.

ГЛАВА 32. Верность

Рейвен медленно шёл по коридорам замка Тао. Звенели по грубому камню стальные каблуки, и слабо мерцали серебряные пряжки на плаще в свете факелов с ионным пламенем синеватого, неживого цвета.

За прошедшие со дня неудавшегося выпуска Рейвена семь с половиной лет Эрик Тао не изменился.

Всё так же он не терпел в своём доме приборов сложнее писчего пера, всё так же предпочитал холод каменных башен теплу городов.

Иногда Рейвен думал — каким был бы он, если бы рос так же, как остальные дети? Если бы он, как и все, спал на волновой кровати и ел пищу, синтезированную в генераторах бионики. Рейвен представить не мог. Тот образ жизни, который вела его семья, стал частью его самого. Ему было тяжелее, чем обычным людям, но в то же время всегда, с самого рождения, он ощущал себя избранным.

Эрик Тао никогда не скрывал, что именно Рейвен станет наследником. В каком-то смысле так было проще им обоим. Эрик мог не бояться ножа, вонзённого в спину, потому что все знали, кому принадлежал бы этот нож. Рейвен, в свою очередь, делал всё возможное, чтобы уберечь герцога ото всех других ножей. Он не питал илюзий относительно того, что в самом деле сменит когда-нибудь тысячелетнего герцога на его посту, но и не пытался ускорить этот процесс — ему вполне хватало той немалой власти и тех привилегий, которые делегировал ему Эрик добровольно.

Вдвоём они были как две части стальной пряжки, сомкнутые вмести: Эрик Тао с его вечной любовью к старине и ненавистью к Империи и Рейвен Тао, острый, как клинок, нетерпимый ко всему чуждому и готовый стоять за свой дом до конца.

И после того дня, когда правительство предало их в очередной раз, и вместо гвардии императрицы Рейвен был направлен на службу в Орден, Рейвен тоже не изменился ничуть. Он оставался таким же резким и прямым, изменив себе лишь раз — когда в сердце его появилась любовь к девушке из Светлой Дуги. «Наваждение длилось недолго», — так он сказал Эрику, когда тот спросил о подробностях. И это был первый раз, когда Рейвен Эрику солгал.

Долго ещё грызли его сердце черви сомнения. Эрик не знал, что Рейвен готов был простить своей возлюбленной и странное происхождение, и близость к императрице… Только одного простить он так и не смог. Службу в Ордене, едва не уничтожившем его дом сотни лет назад. В Ордене, едва не сломавшем его самого.

И как бы ни старался Рейвен убедить себя, что всё случившееся в самом деле было лишь наваждением, это наваждение присутствовало в его мыслях всегда, какой бы приказ герцога он ни выполнял.

Рейвен шёл по коридору, почти физически ощущая приближение к залу, где ожидал его Эрик. Рейвен не слишком любил это место, потому что именно здесь, на алтаре, открытом звёздам, Эрик Тао воплощал в жизнь свою архаичную религию, древнюю, как этот замок, и даже более древнюю, чем он сам. Здесь Эрик Тао приносил жертвы тёмным богам, имени которых не называл даже Рейвену, а затем, глядя на звёзды, отражённые в их крови, предсказывал завтрашний день.

Рейвен распахнул тяжёлые створки дверей и остановился в пространстве, предназначенном для гостей. Сам Эрик ждал его по другую сторону алтаря. Он стоял, запрокинув голову назад, и смотрел на звёзды.

Рейвен молча ожидал какое-то время, а потом прокашлялся, желая привлечь к себе внимание.

Эрик не шевельнулся. Только на губах его Рейвен заметил холодную улыбку, будто он улыбался черноте ночного неба, разглядев там знакомое лицо.

И точно подтверждение его мыслям прозвучали слова:

— Они уже здесь.