Конец века

На пятачке около стенда с объявлениями, выкрашенного в грязно-синий цвет, было ожидаемо немноголюдно. Парочка работяг затрапезного вида, явно околачивались здесь не ради квартирного съёма. Какой-то худющий тип с зачёсом на голове и весь в варёной джинсе холодно скользнул по мне лихорадочным взглядом и тут же потерял всякий интерес. Барыга или посредник? Больше смахивает на торговца дешёвой дурью. А вот какой-то живчик с тонкими усиками в кургузом пиджаке. Этот тоже не в кассу. Квартиры на час или на день меня не интересуют.

Я покрутил головой, выглядывая возможных квартирных хозяев, но больше хозяек. Мой взгляд зацепился за двух пожилых женщин, разговаривающих в нескольких шагах от меня на углу проспекта и улицы Героев-подпольщиков. Одна из них сидела на приставной скамеечке у эмалированного ведра с жареными семечками. Вторая же с небольшой авоськой пристроилась рядом. Товарки что-то оживлённо обсуждали, правда, сразу же замолкли, как по команде, стоило лишь мне приблизиться.

— Вечер добрый, мамаши! — решил я завести разговор. Наверняка та, что торгует семечками, определённо владеет оперативной информацией по моему вопросу. Не зря же её дислокация облюбована рядом с искомым стратегическим объектом.

— Тоже мне, сынок выискался, — процедила та, что стояла с авоськой.

— Ну не внучок же, уважаемая. Вон вы ещё ладные какие: хоть на танцы, хоть под венец!

— Ох ти! — ухмыльнулась торговка, засветив золотой зуб, — гляди, Петровна, женишок какой выискался!

— И не говори, Митрофановна, дрищ в мериканских шальварах, а туды ж.

Тем не менее во взглядах женщин проскользнул живой интерес. Несмотря на шутливый и напускной местечковый тон, они явно были не прочь отвлечься от повседневной рутины.

— Спросить хочу… — решил я не затягивать с наболевшей темой.

— Чай не прокурор. За так-то спрашивать? — тут же насупилась золотозубая.

— А может я хочу семок купить, а, Митрофановна?

— Так и купи, — хитро прищурилась торговка.

Пришлось, позвенев мелочью, насобирать на большой стаканчик.

— Ну, спрашивай, — снизошла золотозубая.

— Хату ищу или комнатку, чтоб не сильно дорого. На полгода бы снял.

— Студент?

— Само собой.

— Родители что ль богатые? — влезла в разговор вторая, что с авоськой.

— Да нет. Сам зарабатываю. Жить отдельно хочется. В общаге по четверо в комнате. Целый день гай-гуй. Сами понимаете.

— Сам говоришь? И где работаешь? Нонче-то с работой бяда сувсем, — вот же, заноза! А ещё меня прокурором обзывала. Но решил особенно ничего не скрывать.

— Грузчиком на железке.

— Да ты чо? — с сомнением оглядела золотозубая, — а так и не скажешь. Хлипковат парниша. Сказывали мне мужики там деньгу неплохую зашибають. Слышь, Петровна, у тебя же жильцы вроде ещё в мае съехали. Гляди, какой парнишка, при деньгах, опять же, хе-хе, — торговка снова засветила зубом.

Я с надеждой повернулся к даме с авоськой. Та скривила губы, упёршись в меня взглядом.

— Куришь? Водку пьёшь?

— Никак нет! Спортсмен. Учусь, работаю, тренируюсь. Член ВЛКСМ, — я, дурачась, принял стойку смирно.

— Это не важно, — задумчиво пожевала губами Петровна, — девок водить не дам! И ежели чего по хозяйству попрошу…

— Так я завсегда, — я поспешил уверить в своей полной лояльности суровую домохозяйку.

— Цыть! Ещё не решила. Условия слухай. Значить, пятьдесят рублёв за комнату в месяц. За полгода, стало быть, триста. Сто рублей аванс, — женщина поджала губы, скрестив руки на груди, заплетя пальцы потёртой ручкой от авоськи.

— Э… — я немного растерялся. Федька вроде бы говорил о двадцати пяти рублях за комнату. Правда, это когда ещё цены были! Прошлого ноября. Инфляция… Инфляция. Инфляция! Будь она неладна. Сколько ни повторяй, дешевле не станет.

— Что, не потянешь, студент? — прищурилась Петровна.

Погодите, сейчас моя стипендия шестьдесят, а в январе вроде бы станет на сотню больше. Или около того. Только вот и цены улетят в космос. И трёхсот рублей как бы едва хватило на месячный съём. То, что сейчас кажется дорогим, очень скоро съест скрытая девальвация. Похоже, мне везёт. Надо брать, однозначно.

— Я согласен! — выпалил я и тут же понял, что даже не поинтересовался, где находится дом Петровны. Надо это немедленно исправить. На кота в мешке я не согласен, — только хотел узнать, а где жильё-то ваше расположено? Какой адрес дома?

— Не меньжуйси, студентик! — всплеснула руками торговка, — у Валентины Петровны не дом — считай хоромы. Аккурат в самом начале улицы Дзержинского, прости Господи. И вода есть, и газ, и даже тёплый сортир. Телефон! — последнее было произнесено с нескрываемой и явно выпестованной годами завистью, — ты только веди себя, как обещано, не то вона у нас жёнка суровая, вдова полковничья, враз на тебя управу найдёть!

— Балаболка, — беззлобно ругнула Петровна золотозубую торговку, — ну, студент, сговорились?

— Ну да, — я не верил своей удаче. Сегодня у меня вышел определённо неплохой день.

— Ладно, адрес есть на чём записать?

— Блин… — только и смог я произнести, как на помощь пришла торговка.