Конец веры.Религия, террор и будущее разума

Генрих Гиммлер считал, что члены СС должны есть на завтрак лук-порей, запивая его минеральной водой. Он думал, что с помощью телепатии можно заставить других быть откровеннее. Помня о круглом столе короля Артура, он приглашал на ужин только по двенадцать гостей. Он верил, что арийцы, в отличие от всех других рас, не произошли от обезьян и приматов, но спустились на землю с небес, где их от начала мира хранили во льду. Он организовал группу метеорологов, которые должны были найти подтверждения его теории космического льда. Он также верил, что является новым воплощением Генриха Первого. Гиммлер представляет собой крайний случай, быть может, на грани сумасшествия. Но одна из его особенностей была присуща многим — его ум ничто не заставляло развиваться. Он был наполнен информацией и мнениями, но лишен критической силы[109].

За любым тоталитарным проектом стоят причудливые и не слишком систематизированные догмы, которые неизбежно приводят в движение абсурдный механизм смерти. Разумеется, нацизм возник под влиянием различных экономических и политических факторов, но его делала единым вера в расовую чистоту и превосходство немецкого народа. Восхищение своей расой порождало ощущение, что все нечистые элементы — гомосексуалисты, инвалиды, цыгане и, прежде всего, евреи — представляют собой угрозу отечеству. И хотя ненависть к евреям в Германии в основном не носила открыто религиозного характера, она была прямым наследием средневекового христианства. На протяжении веков немцы видели в евреях еретиков наихудшего сорта и объясняли все болезни общества их присутствием среди верных. Дэниел Голдхаген исследовал развитие представления немцев о евреях как о «расе» и «нации», которое достигло кульминации, превратившись в откровенно националистическую формулировку, отражавшую древние христианские предрассудки[110]. Разумеется, параллельно существовали и религиозные предубеждения против евреев, казавшихся людям исчадием ада[111]. (Даже Ватикан поддерживал кровавый навет в газете, выпущенной в 1914 году.) По грустной иронии судьбы, сам тот факт, что евреев с незапамятных времен притесняли в Германии (как и в других странах), загоняя их в гетто и лишая гражданских прав, способствовал появлению современного антисемитизма в секулярной форме, потому что лишь на фоне освободительных движений начала XIX века ненависть к евреям приобрела расовый характер. Даже люди, которые считали себя «друзьями евреев» и боролись за включение евреев в немецкое общество на равных правах со всеми остальными гражданами, делали это из желания таким путем переделать и «очистить» евреев через взаимодействие с германской расой[112]. Таким образом, за призывами немецких либералов к терпимости нередко скрывался тот же антисемитизм, который был свойствен их консервативным оппонентам, поскольку первых отличала от вторых лишь вера в то, что евреи способны к нравственному перерождению. К концу XIX века, когда попытки либералов растворить евреев в немецкой терпимости не увенчались успехом, прежние «друзья евреев» стали относиться к этим живущим среди них чужакам с той же ненавистью, что уже давно жила в их современниках, не склонных к идеализму. Изучение антисемитской литературы, вышедшей в Германии с 1861 по 1895 год, показывает, насколько она была пропитана тягой к убийству: две трети известных авторов, предлагавших свои «решения» еврейского вопроса, открыто выступали за физическое уничтожение евреев — причем, как замечает Голдхаген, все это существовало еще за несколько десятков лет до прихода Гитлера к власти. Люди размышляли об истреблении целого народа задолго до того, как появилось само понятие «геноцид», и задолго до того, как две мировые войны показали, что столь масштабные убийства потенциально возможны.

Голдхаген утверждает, что немцы стали «добровольными палачами» на службе у Гитлера, и, хотя не все с ним согласны, в целом это справедливо, но следует добавить, что другие нации также добровольно в этом участвовали. Антисемитизм в форме геноцида уже носился в воздухе, особенно в Восточной Европе. Так, в 1919 году только на Украине было убито шестьдесят тысяч евреев[113]. Как только Третий рейх начал открыто преследовать евреев, волны погромов прокатились по Польше, Румынии, Венгрии, Австрии, Чехословакии, Хорватии и другим местам[114].