Конец восьмидесятых, или «Сыновья мои Каины»

Повертел пистолет в руках, потом радостно воскликнул.

Игрушечный! Папашка, вот это фирма! (Федору, возвращая пистолет.) Держи. Где взял?

Федор. Подарить?

Александр. Зачем? Папашку пугать? Он и так на всю жизнь напуганный.

Боголюбов(дрожащим от возмущения голосом). Семьдесят лет! Семьдесят лет светлое будущее для них строили! Светлое!

Александр(с пафосом). Темными душами, грязными руками!

Боголюбов(взрываясь). Не порочь! Все страницы истории! Не сметь!

Александр(в тон ему). Не пущать! Запрещать! Упечь! (Засмеялся.) Эх ты, папашка, папашка, кончилось ваше время!

Боголюбов. Ты, Саша… знаешь ты кто?

Александр(весело). Алкоголик.

Боголюбов. Нет, ты, Саша, не алкоголик. Ты хуже. Ты, Саша, враг советской власти!

Александр(смеясь). Все слышали? Грубый политический донос.

Боголюбов. Все задним умом крепки. Научились покойников из гробов вытаскивать. А вы живущему, живущему в глаза скажите, что он вор и подлец. Тогда я, может быть, вас и зауважаю. Умники! Может быть.

Раздается звонок в дверь.

Александр. О, уже за мной. Родной черный воронок. Быстро. Ты, папашка, телепатируешь им, что ли?

Снова звонок.

Иду, иду, товарищ милиция, не нервничай!

Александр открывает дверь. Входит Маша.

Смотрите, кто пришел! Здорово, мать.

Маша. Где Федя?

Александр. Проходи.

Маша на минуту остановилась на пороге, потом с плачем устремилась к Федору.

Маша. Федя! Феденька… Что они с тобой сделали, Феденька!

Повисла на сыне. Выплакав первый поток слез, резко и зло заговорила.

Ну что, Дмитрий Иванович, добились своего? Лишили меня-таки сына. Долго же вы старались. Поздравляю! Столько сил положили, чтобы сына у меня отобрать – и для чего, Господи! Чтобы уголовника из него сделать!

Боголюбов. Вы, Мария Николаевна, были лимитчицей, лимитчицей и остались. Несмотря на ваше среднее педагогическое образование.