Конец времен (ЛП)

Поношенная одежда, грязь, волосы в беспорядке, всклокоченная борода. Видно, что человек в пути довольно давно. Я где-то слышала, что приступ инфаркта порой длится целыми днями. Как долго он здесь пролежал?

Меня вдруг охватывает иррациональное желание вызвать скорую.

Сложно поверить, что раньше мы жили в мире, в котором незнакомые люди вкололи бы несчастному лекарства, и, подключив к аппарату жизнедеятельности, сутки напролет проверяли бы его показатели. Совершенно чужие люди, ничегошеньки не знающие о своем пациенте. Незнакомцы, которым бы и в голову не пришло порыться в его вещах, надеясь что-то стащить.

И все посчитали бы это нормальным.

Я поднимаю руку мужчины, чтобы разглядеть зажатый в кулаке листок. Вынимать я его не буду – человек умирал, не желая расставаться с этой бумагой; она для него важна.

Это выдранный из альбома, и теперь уже перепачканный, детский рисунок. Дом, дерево, человечек повыше держит за руку человечка пониже. Внизу розовым карандашом выведены неровные печатные буквы: «Я люблю тебя, папочка».

Я долго смотрю на эти каракули, сидя под тусклым светом, пока наконец не кладу руку мужчины ему на грудь.

Чтобы ему не пришлось и дальше лежать на холодном кафельном полу и жестких манекенах, я осторожно перетаскиваю тело на ковер.

Неподалеку лежит рюкзак – должно быть, мужчина сбросил его с плеч, когда начался приступ – его я тоже ставлю на ковер. Внутри нахожу воду.

Приподняв голову мужчины – тяжелую и очень горячую – я пытаюсь его напоить. В основном все проливается мимо, но пара глотков попадает-таки в рот. Горло рефлекторно сокращается. Наверное, он не в полной отключке.

Из куртки мужчины я делаю подобие подушки. Я больше не знаю, чем тут еще помочь. И ухожу, оставляя его один на один с умиранием.

ГЛАВА 14

Мне удается найти подходящий наряд для Пейдж. Розовую футболку с блестящим принтом в виде сердца, джинсы, кеды и кофту на молнии. Все вещи, за исключением футболки, темного цвета; так ее будет трудно засечь в темноте. Немаловажная деталь – капюшон. Он прикроет ее лицо, если нам придется слиться с толпой.

Для себя выбираю черные ботинки и джинсы, красно-коричневый топ – на нем не так сильно будет заметна кровь, которой не избежать. Надеюсь, ее проливать не мне. Постапокалиптическая практичность. Я поднимаю с пола дутую куртку, белую как… и опускаю, заменяя флисовой толстовкой. Напоминания об ангелах не к месту. Я не в том настроении.

Раффи достал бейсболку и темный тренчкот свободного кроя, под которым уместятся крылья. А кепка ему идет.

Мысленно закатываю глаза. Я – клиническая дура. Миру пришел конец, сестра уважает человечину, прямо сейчас умирает мужчина, и нам повезет, если мы доживем до рассвета. А я? Я пускаю слюни на парня, которому не нужна. Который даже не парень, он не человек. Хороша извращенка, правда? Порой я хочу отдохнуть от самой себя.

Я раздраженно заталкиваю плащ и кепку в рюкзак.

Когда мы покидаем универмаг, ангелов в небе не видно. Раффи собирается взять меня на руки, чтобы продолжить полет, но я отхожу назад.

- Ты не обязан. Поймаю попутку-саранчу. – Я буквально давлю из себя эти слова. Объятия скорпионоподобного монстра – та еще радость. Но Раффи выразился ясно: что бы ни было между нами – это пустой номер, безнадежное мероприятие. Он дал понять, что уходит. А если я чему и научилась, так это тому, что попытки удержать того, кто оставаться не желает – прямая дорогая к разбитому сердцу. Спросите мою мать, она подтвердит.

Я стискиваю зубы. У меня получится. Ну что такого страшного в близости кошмарного создания с ядовитым жалом, от которого ты разок чуть не отправилась к прародителям? Должна же девушка иметь хоть каплю гордости даже в условиях Мира После.

Раффи смотрит на меня проницательным взглядом, будто знает, о чем я думаю. Он поворачивается к саранче и кривит губы, оценивая монстров: толстые ноги, насекомообразные торсы, стрекозиные крылья и закрученные хвосты.

Раффи качает головой:

- Слишком тонкие крылья – я им тебя не доверю. Ненормально длинные ногти – одна царапина и здравствуй, инфекция. Как только саранчу усовершенствуют – летай себе на здоровье. – Он подходит ко мне и одним легким движением поднимает с земли. – А до тех пор только я буду твоим воздушным такси.

Он взлетает, прежде чем я могу ему возразить.

Со стороны залива дует порывистый ветер, а значит, нет смысла надрывать связки, поддерживая беседу. Я расслабляю мышцы, утыкаюсь лицом в шею Раффи и, возможно в последний раз, позволяю себя согреть.

***

Солнце скрывается за горизонтом, и я замечаю под нами пару огней – должно быть, бивачные костры, вышедшие из-под контроля. Они выглядят тонким свечным пламенем на фоне темного ландшафта.

По дороге на юг во избежание столкновения с ангелами нам приходится четырежды приземляться. В таком количестве я их прежде в небе не видела. Раффи напрягается всякий раз, стоит нам завидеть крылатую тень.