Конец времен (ЛП)

В лобби гам и столпотворение, на каждый квадратный метр приходится по ангелу. Либо все они дружно решили зайти внутрь, либо количество крылатых парней в пределах Залива Полумесяца резко выросло за ночь.

Должно быть, дело, и правда, в выборах. Иначе как объяснить забитый траффик небесных авиалиний, в который мы с Раффи угодили на пути к лагерю?

Толпа расступается, освобождая дорогу мне и моим провожатым.

Похоже, скрежет меча привлекает всеобщее внимание – все как один провожают меня взглядами. Я будто ведьма, которой предстоит пройти через все селенье, прежде чем сгореть на костре. Хорошо хоть гнилыми фруктами и овощами не стали меня забрасывать.

Вместо того чтобы направиться в одно из помещений, мы пересекаем холл и выходим на задний двор – туда, где случилась кровавая бойня. Я на всеангельском обозрении.

Терраса в пятнах засохшей крови. Убирать-то здесь больше некому. На лужайке царит бардак – повсюду валяются конфетти и детали маскарадных костюмов. Почва выглядит рыхлой, словно по ней прошлась армия землекопов.

Утром после вечеринки я видела только два агитационных стенда, теперь они на каждом шагу и делятся на три сектора: красный, синий, зеленый. Я не могу прочитать символы на плакатах, но баннер Уриила узнаю – на него мне указывал Раффи – он красного цвета.

Лозунг второй цветовой зоны начертан кобальтово-синими витиеватыми символами и точками, а третьей – бледно-зеленым пунктиром различной толщины. Не важно, что там написано – они все равно мне нравятся больше, чем весь из себя ангельский, кричаще-кровавый баннер Уриила.

Примерно половина ангелов парят над землей, остальные бродят по бывшему полю для гольфа. Все потихоньку кучкуются у плакатов, объединяясь в команды. Немало присутствующих выбирают баннер красного цвета и скандируют: «Уриил! Уриил! Уриил!», напоминая футбольных болельщиков.

Вторая по численности группа собралась у кабин приглушенно зеленого цвета, здесь звучит: «Михаил! Михаил! Михаил!».

Вокруг кобальтово-синей зоны народа меньше всего, оттуда доносится: «Рафаил! Рафаил! Рафаил!».

Подавляющее большинство ангелов продолжает кружить в небе или ходить между стендов, решая, к кому примкнуть. Но когда сторонники Раффи принимаются повторять его имя, основная масса солдат спускается к ним и тоже кричит: «Рафаил! Рафаил! Рафаил!».

Надеюсь, он где-то поблизости и слышит, что товарищи помнят о нем.

Раффи один из них.

Эти слова – эхо в моей голове. Сколько ни повторяй – смысл доходит с трудом. Ангелы не одиночки, а Раффи так долго жил сам по себе…

Мечтал ли он об этом? Вернуть себе крылья, попасть домой, возглавить своих солдат и снова стать частью племени?

- Рафаил! Рафаил! Рафаил!

Конечно, мечтал. Он же вечно твердил о том, что должен быть с ними, а не со мной.

Прошла ли уже операция? Быть может, Раффи остался последний шаг до возвращения в ангельский мир.

Все мысли из этой же оперы я отправляю в ментальный чулан. Чтобы его закрыть, приходится постараться. В последнее время это бывает все чаще.

Справа от меня, рядом с одной из кабин, внезапно начинается потасовка. Одни поднимаются в воздух – другие борются на земле. Ангелы, слонявшиеся по лужайке, подлетают поглазеть на драку.

Четыре воина против дюжины противников. Зрители ликуют. Мечи в ход не идут. Это соревнование, а не жестокая схватка.

Те, что в меньшинстве, запросто справляются с условным врагом – оппоненты разбросаны по земле, будто тряпичные куклы. Поединок заканчивается в считанные секунды.

Когда последний ангел пригвожден к земле восседающим на нем воином, победители кричат:

- Рафаил! Первый голос за архангела Рафаила!

«Великолепная четверка» подпрыгивает в воздух с поднятыми вверх руками, радуясь триумфу и громко ликуя. И тут я понимаю: несмотря на численный недобор, сторонники Раффи крупнее и сильнее других ангелов, да и бойцы из них будут получше.

Практически в ту же секунду зеваки перемещаются к другой группе кабин. Так начинается новый раунд.

Спустя несколько мгновений он завершается чьими-то криками:

- Михаил! Второй голос уходит архангелу Михаилу!

Толпа разражается приветственными воплями.

Чистый хаос! Но все откуда-то знают правила. Похоже, команда, одержавшая верх в поединке, приносит голос своему фавориту. Архангел, на счету которого окажется больше таких побед, становится Посланником. А значит, судьбу ангельских выборов решает не количество сторонников, а их бойцовские навыки.

Конвоиры не прекращают движения, но на меня не смотрят. Они наблюдают за поглощенными действом крылатыми избирателями и их версией выборов.

На чьих-то лицах кровавые мазки наподобие боевой раскраски. Кто-то сталкивается в полете, кружа над разбитыми тарелками и раздавленными бокалами для шампанского. Те, на ком по-прежнему надеты смокинги с вечеринки, сдергивают их с себя, с треском разрывая ткань.

Притворной цивилизованности пришел конец – варварская сущность выпущена на волю.