Конец времен (ЛП)

Я изучаю темнеющие небеса, но кроме восхитительного заката, подсвечивающего клочки тумана, ничего не вижу. Небо – потрясающий фон для шоу, а то и его конкурент.

Тру и Тра танцуют на сцене джигу, затем кланяются в ожидании оваций, как бродвейские артисты. Раздаются приглушенные, нестройные и боязливые аплодисменты.

- Вооооооу! Уааааа! – протяжно кричит Тру в микрофон, и звук прокатывается над толпой. – Черт, как же здорово пошуметь. Народ, хватит стесняться!

- Раз уж мы решили восстать, так давайте восстанем со вкусом, гамом и тарарамом! – кричит Тра.

- Вперед! Выплеснем все, что накопилось! Готовы?! Поехали!

Близнецы орут в микрофоны, и в их голосах все грани подавленных чувств: от восторга до гнева, от радости до агрессии.

Поначалу отклика нет – всего-то пара людей. А затем еще. И еще. И вот уже вся толпа кричит изо всех сил.

Возможно, впервые с момента Великой Атаки мы используем наши связки в полную силу. Волна эйфории и страха взмывает над Ист-Бридж. Одни начинают плакать. Другие громко смеются.

- Вот это да, - выдыхает Тра. – Сколько же в вас эмоций!

- У-ва-жу-ха! – Тру стучит кулаком в грудь и низко кланяется публике.

Галдеж длится еще немного, а затем все умолкают. Люди на нервах, и в то же время полны предвкушения. Кто-то хмурится, кто-то доволен. Но все они здесь, живые как никогда.

Я становлюсь в углу сцены и принимаюсь смотреть по сторонам. Все, кто вошел в состав наземной команды – и я в том числе – занимают выжидательную позицию. Мы выступим, когда действия развернутся непосредственно на мосту. Я вглядываюсь в горизонт. Пока никого. Видимость из-за тумана пострадала, но ангельский сонм я бы заметила точно.

Под Бэй-Бридж курсируют лодки, с которых сопротивленцы бросают в залив рубленую рыбу и звериные потроха. Вода приобретает красный оттенок.

Близнецы с глупейшими улыбками приветствуют собравшихся:

- Леди, джентльмены, и те, кто не подпадает ни под одну из этих категорий, я – ведущий церемонии, Труляля. – Поклон. – А это мой соведущий, мой брат и мое проклятие, Траляля.

Толпа ликует. Либо близнецы мега популярны, либо людям понравилось кричать. Братья глубоко кланяются, синхронно салютуя руками.

- Мы приготовили для вас неповторимое, уникальнейшее шоу! Ни цензуры, ни правил, сплошная обалденность!

- Мы не несем ответственности ни за что плохое, что может сегодня случиться, - заявляет Тра.

- Но это мы в ответе за все потрясающие, фантастические и веселейшие моменты, от которых вам никуда не деться, - добавляет Тру.

- И без лишних предисловий, - говорит Тра, - позвольте представить конкурсантов Первого Ежегодного Шоу Талантов Мира После. Балет Сан-Франциско!

Оцепенение и тишина, все с трудом верят услышанному.

- Да, народец, вы не ошиблись, - усмехается Тру. – Балетная труппа Сан-Франциско готова порадовать ваши глазки, везунчики вы мои.

- Говорил же, по улицам бродят таланты! – восклицает Тра.

Три женщины в балетных пачках и четверо мужчин в розовых лосинах появляются на сцене. В каждом движении – профессиональная грация. Артисты занимают свои позиции, а одна из балерин, забрав у Тру микрофон, замирает в центре и ждет, пока все замолчат.

- Пару месяцев назад коллектив Балета Сан-Франциско насчитывал более семидесяти танцоров. Мы – всё, что от них осталось. Мир рухнул, а с ним и привычная жизнь. Как и вы, мы решили остаться с семьями, пытались найти любимых. Но для нас балетная труппа – вторая семья. А потому мы неустанно искали среди руин театра и танцевальной студии тех, кто уцелел. Из двенадцати нашедшихся не все дожили до этого дня. Мы представим вам танец, над которым работали в день Нашествия. Он посвящается членам нашей балетной семьи, которых сегодня с нами не будет. – Ее голос чист и силен, он пролетает над толпой, словно ветер, ласкающий шеи.

Балерина возвращает микрофон и занимает место на сцене. Танцоры становятся в линию, но не рядом друг с другом, а в каком-то случайном порядке. Мое воображение заполняет пустоты теми, кто эти места уже не займет.

Включается музыка, лучи прожекторов следуют за артистами, высвечивая прыжки и пируэты. Странный и изящный постмодернический балет, в котором большинство танцоров отсутствуют.

В определенный момент пара – мужчина и женщина – выходят в центр и двигаются вместе, в то время как остальные стоят позади, покачиваясь на носочках. Проникновенно и романтично.

Эту пару сменяет другой танцор. По пространству между его руками, по печальным изгибам тела, все понимают, что его партнерша потеряна.

Следом за ним выходят и остальные. И каждый танцует с призраком прошлых дней.

Они поглаживают пальцами невидимые лица. Кружатся, взмывают вверх и приземляются на пол – их больше некому поймать. Руки тянутся к небесам, а тела ищут поддержки.

Одиночество в мире потерь.

Я наблюдаю за этим горько-прекрасным действом с щемящей болью в груди.

И когда печаль подступает к самым краям и готова излиться слезами, с края сцены выходит танцор. Худой и грязный, в рваной одежде. На нем даже нет пуантов. Босой новичок занимает вакантное место.