Конец второй республики

То, что сидящие в зале люди были членами партии, несущими ответственность перед «вышестоящими товарищами», я узнал совершенно случайно. Накануне дня «собрания» я встретил на улице своего знакомого еще со студенческих лет, которого не видел много лет. Как водиться, пошли расспросы. Я узнал, что Бейверди работает освобожденным парторгом крупной обувной фабрики. На его вопрос, чем же занимаюсь, я с гордостью ответил, что «организовываю Народный Фронт». Бейверди был изумлен и схватив меня за руку, воскликнул: «Так из-за тебя все мои беды последнего месяца!» Пришел мой черед удивиться. Какое мог я иметь отношение к обувной фабрике? Бейверди пришлось рассказать про свои беды: «Вызвали меня в райком, велели отобрать 10 сознательных и честных коммунистов для ответственного дела. Для чего, не сказали. Вернулся я на фабрику, подумал, посоветовался, составил список из десяти имен самых сознательных и честных, и отнес в орготдел райкома. Вызвали их на собеседование, без меня. Забраковали девятерых, отобрали одного. Меня вызвали и намылили шею, сказали, что не знаю людей. Пришлось составлять новый список из десяти фамилий. С ними тоже провели собеседование и отобрали еще одного, остальных вернули, меня снова отругали, потребовали новый список. Я стал расспрашивать своих, о чем же их расспрашивали в райкоме. Самому интересно стало. Начали рассказывать, что с каждым из них говорили минимум час, задавали самые разные вопросы, от жизни и быта до политических взглядов. Один рабочий сказал, что «в космос легче отбирают». Я проанализировал, кого же из этих двадцати отобрали. Не хотелось, чтобы мне, не дай бог, влепили выговор. Долго думал и понял, что среди двадцати рабочих это двое были самыми плохими. В том смысле, что и знаний у них было меньше, и твердости недоставало, и вообще, с гнильцой они были. Взял и составил список из десяти самых беспринципных и подлых сотрудников нашей фабрики, отвез их в райком, вернулся на работу и стал дожидаться. Через два часа из райкома позвонили и с восторгом поздравили меня с «чрезвычайно успешным выполнением задания райкома». Потом я узнал, что людей отбирали для какого-то собрания, где надо было прокатить какого-то человека из Народного Фронта. Значит, это против тебя я отбирал всякую шваль из нашего трудового коллектива».

Я безнадежно махнул рукой и мы попрощались. «Управляемая демократия», как и народная демократия, рождалась и крепла в горниле «перестройки».

На собрании были соблюдены все формальности. Все четыре кандидата на выдвижение в кандидаты выступили перед собравшимися. Академик Зия Буниядов, писатель Анар Рзаев, рабочий-нефтяник Абульфаз Рагимов и востоковед Нариман Гасымзаде изложили свое видение роли депутата на Съезде, избиратели задали свои, как полагалось, в основном заранее подготовленные вопросы и получили ответы. Потом состоялось голосование. Академика Зию Буниядова поддержали 125, Анара Рзаева — 417, рабочего Рагимова Абульфаза — 342, востоковеда Наримана Гасымзаде — 49 человек. Собрание представителей трудовых коллективов сочло, что кандидатом в депутаты достоин стать писатель Анар Рзаев. Под конец Иса Гамбаров сумел взять слово и высказал залу и представителям номенклатуры горькие слова упрека, а также грозные предупреждения неминуемого краха и возмездия.

Все, что планировал ВИЦ НФА из того, что можно было оценить как сотрудничество с властной верхушкой в деле перестройки общества, вовлечения масс в созидательную работу было провалено. Полная неудача. Но ВИЦ понимал, что изменения неизбежны, и продолжал заседать, обсуждать, готовить обращения — нашу реакцию на союзные события, хотя работа была затруднена до крайности. В это время началась работа историка Арзу Абдуллаевой с группой активистов по сбору информации о событиях ноября-декабря 1988-го года в Армении, когда завершилась этническая чистка азербайджанцев в Армении. (Эта работа будет завершена в 1990-м году; на основе этих данных Ариф Юнусов напишет статью в «Экспресс — Хронику», неформальную газету братьев-диссидентов Кирилла и Александра Подрабинек «Депортация азербайджанцев из Армении в 1988-м году». На статью, невиданное дело, поступила официальная реакция из КГБ Армении. Армянские чекисты написали в диссидентскую газету, что при переселении из Армении погибли не 225, как утверждает азербайджанская сторона, а всего 25 человек, и те умерли не насильственной смертью, а от различных болезней, включая пневмонию).