Конец второй республики

Ответ: Да, имели. Но это смягчение произошло бы очень долго и медленным темпом. Психология разгоряченной толпы более не вытерпела бы этого. У фронтистов не было намерения выступить против психологии разгоряченной толпы.

Вопрос: Какова была роль Неймата Панахова?

Ответ: В Баку Неймат защитил нас. И еще, 31-го декабря он с утра прибыл в Нахичевань, принял участие в акции и увез с собой в Баку один из пограничных столбов. Но у Неймата не было роли ни в «движении границы», ни в управлении им. Организация и руководство «Движение границы» осуществлялось Комиссией в составе девяти человек под председательством Асаф бея.

Вопрос: Во время посещения Нахичевани Нишановым какие велись переговоры, что обсуждалось?

Ответ: 2-го января 1990-го года он прибыл вместе с секретарем ЦК КПСС Гиренко, некоторыми руководящими работниками ЦК, с Первым секретарем ЦК КПА А. Везировым и другими. Состоялось несколько встреч. Есть протоколы переговоров от 5-го января. Столько лет мы ищем возможность напечатать эти протоколы!

Вопрос: С течением лет как вы оцениваете акцию на границе?

Ответ: Каждый год мы торжественно отмечаем 31-е декабря как день национальной солидарности азербайджанцев мира и гордимся тем, что даровали народу этот праздник. Как один из девяти руководителей «Движения границы» и как член тайной организации с 1970-го года, основанной на идее тоски по Югу, думаю, что эта акция является славной страницей истории Азербайджана, написанной золотыми буквами.

Вопрос: Когда и как было оккупировано село Кярки?

Ответ: Население Кярки было выведено, в селе оставались несколько милиционеров и 17 защитников, в основном активистов НФА. После просьб и настояний руководства Нахичевани 17-го января 1990-го года защитники села сдали его солдатам русской 4-ой армии и отступили. Русская же армия без всякого боя подарила село армянам…»

В этом интервью информированный человек может вычитать многое. Во-первых, о, якобы, нерадивой работе КГБ еще в 1970-е годы: прошляпили тайную организацию в глухой провинции численностью аж под сто человек. Во-вторых, о том, что коррупция охватила даже погранвойска КГБ СССР. В-третьих, о сознательном разжигании эмоций толпы руководством НФА в Нахичевани, подобно тому, как это происходило и в других районах Азербайджана. В-четвертых, о непосредственном управлении процессом со стороны Абульфаза Алиева, вплоть до назначения им даты акции, 31-го декабря, хотя он знал о скорой либерализации пограничного режима. Почему не 12-го? Лейла Юнусова в своей статье «Мера ответственности политика» объясняет это тем, что, по замыслу организаторов реализации «тбилисской модели» в Азербайджане, все должно было идти по нарастающей: после Джалилабадского погрома — разрушение государственной границы СССР.

Очень интересны детали, рассказанные Ариф беем в личной беседе автору этих строк и не вошедшие в интервью. По словам Ариф бея, Нахичеванское отделение планировало отметить юбилей разгона Мейдана в Баку установкой палаток на центральной площади города Нахичевань, кострами и ночным митингом с 4-го на 5-е декабря. Когда об этом решении было сообщено Абульфазу Алиеву, от него поступило указание отметить юбилей разрушением госграницы 31-го декабря! Ариф бей признался, что «это указание испугало нас, мы боялись открытия огня русскими пограничниками, и об этом своем опасении сказали Председателю. Его ответ: «Ничего не бойтесь, разрушайте»!

Нахичеванские фронтисты обсудили между собой истоки подобной решимости Большого Бея, ничего не нашли и сошлись на трогательной догадке, высказанной одним из местных фронтистских руководителей: «Абульфаз Алиев надеется, что 31-го декабря, в день рождения Иисуса Христа, души русских будут полны доброты, и они не станут стрелять в народ…»

Иногда такие трогательные подробности больше говорят о характере процесса. Фронтист Теймур из Нахичевани добавил еще одну подробность: двинувшиеся к границе некоторые фронтисты взяли с собой новогодние подарки для пограничников — водку для мужчин и шампанское для их жен. Как бы то ни было, со стороны войск КГБ СССР ни малейшего сопротивления разрушению населением государственной границы СССР оказано не было. В Нахичевани КГБ хотя бы распространял листовки о том, что граница СССР священна. А в Астаре и Ленкорани КГБ пошел другим путем: специальные агитационные машины погранвойск, оснащенные мощными усилителями, ездили по улицам этих двух пограничных райцентров и призывали население «собраться у границы, снести сооружения и воссоединиться со своими братьями и сестрами в Южном Азербайджане». Напрасно Алякрам Гумматов с небольшой группой своих сторонников пытался удержать напор огромной толпы на пограничном пункте в азербайджанской Астаре, уговаривал народ не разрушать границу. Толпа оттеснила его и, сметя все препоны, хлынула на иранскую сторону, где иранские пограничники беспрепятственно допустили «воссоединение» народа.