Конец здравого смысла

Марч поспешил скрыться в толпе. Одно мгновенье ему почудилась белая перчатка констебля на плече. Молодой человек в последней попытке метнулся взором по галерее — Лавузена не было. Тогда Марч поспешил к выходу. Пробежав коридоры, заклеенные плакатами, он вдруг остановился, сжав голову руками. События казались ему так бессмысленно увлекательными, что, забыв одеться, он выбежал на улицу.

Из ряда моторов, дрожащих брызгами фонарей, бросился в глаза один, поворачивающий колеса. Около дверцы в почтительных позах стояли директор и два шталмейстера.

Марч вскрикнул… Сидящий рядом с шофером ливрейный лакей махнул рукой. Мотор загудел, и все-таки англичанин успел уловить королевский герб на дверцах, а за стеклами на одну секунду мелькнуло лицо.

Нет, этого лица Марч не рассмотрел. Англичанин разразился диким хохотом, ударяя себя в грудь.

— Здравый смысл, капелька здравого смысла! — кричал Марч.

Белая перчатка полисмена во второй раз и уже прочно легла на его плечо, а суровый чревовещательный голос произнес сухо и непоправимо:

— Прошу следовать за мной, сэр!

— Здравый смысл! Слышите, констебль?

— Дежурный, автомобиль! — скомандовал полисмен.

* * *

Автомобиль мчал.

— Сперва в полицию, все-таки, — заметил сержант, наклоняясь к Марчу.

Тот пожал плечами.

— Как вам угодно, но я не понимаю, за что?

— Вы попались у экипажа его высочества. Но не стоит распалять вашего любопытства. Уже приехали, — констебль пропустил арестованного вперед, заботливо придерживая его за пиджак.

— Я не убегу, — вспыхнул Марч.

— Никто не сомневается. Я вам помогаю, шесть ступенек, сэр.

Узкий каменный коридор пахнул сыростью. Мрачно-спокойные синие «бобби» шагали из угла в угол. Запах плесени не могла убить дешевая сигара коронера, писавшего за грязным столов.

— В чем дело, констебль?

— Арестованный, честь имею доставить. Задержан мною у цирка, при попытке бросить бомбу в экипаж его высочества принца Уэльсского.

— Что такое, повторите! — привскочил побледневший коронер, — удвоить наряд!

— Это недоразумение! — заметил Марч.

Коронер несколько минут изучал лицо арестованного, потом тяжело опустился на стул.

— Хорошо! Пусть будет недоразумение. Обыскать!

Два синих автомата отделились от стены и привычными жестами проехались по карманам.

— Что-то круглое, сэр!

— Вынуть!

Марч сам опустил руку в карман и медленно вытащил маленькую взрывчатую капсулю.

— Однако, сэр, это и есть ваше «недоразумение»?

Марч с любопытством повертел в руках бомбу и, повинуясь молчаливому жесту начальника, положил ее на стол.

— Вы большевик? Отвечайте же, черт возьми!

— Я прямо не понимаю, как она могла попасть ко мне.

Полисмены перемигнулись, подтолкнув друг друга локтем. Коронер взял лист бумаги.

— Ваше имя?

— Марч Суаттон, но я, право…

— Потрудитесь отвечать на вопросы.

Раздался пронзительный треск телефона.

— Да? Не может быть?! Слушаю, — дежурный положил трубку и несколько минут смотрел на Марча.

— Стул джентльмену! — неожиданно рявкнул коронер, залпом опрокидывая стакан воды.

— Могу я узнать, в чем дело? — спросил Марч, присаживаясь.

— Конечно, сэр. Прошу всех выйти!

Когда шаги стихли и дверь прикрылась, коронер встал.

— Произошла печальная ошибка, сэр. Вы свободны. Бомба? Что касается этой милой на вид безделушки, то вы можете взять ее с собой.

— Но она не при-над-ле-жит мне!

— Как угодно! В ваших руках она безвредна. По приказанию министра двора принца Уэльсского, вас немедленно просят доставить в Букингемский дворец для личного свидания с его высочеством, — голос коронера задрожал, нелепая ошибка…

— Можно идти? — перебил Марч.

— Конечно. Ехать, сэр! Мы вас доставим, — дежурный нажал кнопку звонка, и вбежавший констебль был ошарашен приказом начальника:

— Машину джентльмену! Самую лучшую! Немедленно!

Глава девятая

Только что сменилась стража. Под барабанную дробь и стон волынок шотландцы удалились, уступив охрану черным кенсингтонцам.

Марч прошел сквозь цепь караула Букингемского дворца. Он, как мяч футболиста, подбрасывался на этажи, осматривался в канцелярии, выдерживался в приемных. Через два часа Марч стал похож на беспрестанно поднимаемый лифт, причем любопытные джентльмены надавливали кнопки вопросов, от которых ерошились волосы, а язык прилипал к гортани.

Люди в ливреях морщили лбы, вежливо склоняли парики, делали загадочные лица и шепотом обещали доложить.

* * *

Зала № 1

Встревоженный камер-лакей поспешно пробежал блестящую залу и ударился носом во что-то теплое. Нечто теплое, вылезши из-за бархатной портьеры, оказалось животом дежурного адъютанта майора Суффакса.

— Осмелюсь доложить, сэр.

Майор махнул рукой и с легкостью пыльцы одуванчика полетел к дверям.

Камер-лакей нагнал пыльцу и, заставив ее сесть в кресло времен Якова I, зашептал.

Майор Суффакс подпрыгнул в кресле.

— Не может быть, вы отвечаете за ваши слова, Паркер?!

Пронзительная трель звонка нарушила беседу.

— Ах, идите, я заболтался с вами. Помните, никому ни слова, иначе вам не сносить головы.

Паркер отступил на три шага, раздвинув по-лягушачьи ноги, согласно этикету, и задохнулся.

А задохнувшись, открыл глаза. В зале никого не было.