Конев против Манштейна

Войска Центрального фронта насчитывали свыше 710 тыс. человек, 5280 орудий всех калибров, более 5,6 тыс. минометов, 1783 танка и САУ, около 1,1 тыс. самолетов. Им противостояла группировка войск группы армий «Центр», имевшая 460 тыс. человек, около 6 тыс. орудий и минометов и до 1,2 тыс. танков и штурмовых орудий.

Воронежский фронт насчитывал около 630 тыс. человек, свыше 4 тыс. орудий всех калибров, 4150 минометов, 1661 танк и САУ, около 1,1 тыс. самолетов. Против его войск были сосредоточены 4-я танковая армия и армейская группа «Кемпф» группы армий «Юг» и 2-я полевая армия группы армий «Центр»; всего 440 тыс. человек, 4 тыс. орудий и минометов и до 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий. В. Замулин приводит другие данные: в трех танковых корпусах группы армий «Юг», нацеленных на прорыв главной полосы обороны Воронежского фронта, насчитывался 1261 танк и 424 штурмовых орудия. При этом в 4-й танковой армии подавляющее большинство были средние и тяжелые танки: в 48-м танковом корпусе – 89%, а во 2-м танковом корпусе СС – более 90%.[169]

В тылу Воронежского и Центрального фронтов был развернут Степной военный округ, насчитывавший 573 тыс. человек, около 4 тыс. орудий, 4 тыс. минометов, 1550 танков и САУ.[170]

Войска Центрального, Воронежского фронтов и Степного военного округа превосходили противника в людях в 2,1 раза, по орудиям и минометам – почти в 2,8, а по танкам и САУ – в 1,9 раза.

Командующий Воронежским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин считал, что противник может нанести одновременно удары в направлениях: из района Белгорода на Обоянь; от Белгорода на Корочу и Волчанск, Новый Оскол. В то же время он склонялся к тому, что группа армий «Юг» предпримет наступление через полосу 6-й гвардейской армии, так как это был наиболее короткий путь к Обояни, и здесь находились два из четырех танкопроходимых коридоров: Белгород – Обоянь и Томаровка – Обоянь. С учетом этого Ватутин решил сосредоточить главные усилия на укреплении 164-километрового участка левого крыла фронта (68% от общей протяженности линии обороны). Здесь было сосредоточено 83% всех стрелковых дивизий фронта, до 90% танков и САУ и более 86% артиллерии.

Основными элементами оборонительного рубежа должны были стать три полосы глубиной от 30 до 50 км: главная полоса с передним краем на достигнутом рубеже (первый армейский рубеж) протяженностью 245 км; вторая полоса (второй армейский рубеж) протяженностью 216 км; тыловая армейская оборонительная полоса, имевшая протяженность около 250 км. Первые две полосы обороны составляли тактическую зону обороны, основой которой являлась главная полоса, куда выделялась большая часть сил и средств дивизий (корпусов) армий первого эшелона. Глубина тактической зоны обороны впервые за годы войны составила 15—20 км. Она имела хорошо развитую систему траншей, ходов сообщения, огневых позиций и других инженерных сооружений. Помимо сплошного минирования, на всем участке перед передним краем главной полосы была создана система сплошного заграждения, включавшая минные поля и колючую проволоку в три ряда кольев. Большое внимание уделялось противотанковой обороне, возведению искусственных препятствий – эскарпов и противотанковых рвов. Средняя плотность артиллерии на 1 км фронта составляла 8,8 орудий, 17 минометов и 5,8 орудий противотанковой артиллерии. Для борьбы с танками противника намечалось использовать зенитную, самоходную артиллерию, гвардейские минометы и танки, артиллерийско-противотанковые и танковые резервы, подвижные отряды заграждения.

Основу системы противотанковой обороны составляли противотанковые опорные пункты (ПТОП), которые располагались, как правило, в ротных или батальонных оборонительных районах. На главной полосе обороны 6-й гвардейской армии было создано 20 ПТОПов, а на второй полосе – 11, на тыловом армейском рубеже, в полосе 69-й армии, – 19 противотанковых опорных пунктов.

Таким образом, войскам фон Манштейна предстояла нелегкая задача по прорыву сильно укрепленной обороны соединений Воронежского фронта. Но, прежде чем приступить к освещению боевых действий, расскажем о том, что делал в это время И. С. Конев. Он, прибыв в Москву, был принят И. В. Сталиным.