Конев. Солдатский Маршал

Находясь в окружении, под влиянием трусости, некоторые командиры и политработники, чтобы скрыть свою принадлежность к командному составу Красной Армии, посрывали знаки различия и петлицы, обменяли своё воинское обмундирование на гражданские костюмы, а часть из них даже уничтожила личные и партийные документы. Начальник политотдела корпуса полковой комиссар Лаврентьев уничтожил партийный билет, обменял своё комсоставское обмундирование на рваный костюм “заключённого”, отпустил бороду, повесил котомку за плечи и, как трус и бездельник, несколько дней двигался за частями, ничего не делая, деморализуя личный состав своим внешним видом. Когда ему предложили военное обмундирование, он отказался и одиночным порядком в своём костюме “заключённого” пошёл на восток. (Трудно осуждать малодушных. Но можно представить, какими глазами он смотрел на своих бойцов, которым только вчера читал передовицы из «Правды» и «Красной звезды», которым делал замечания и журил на партийных собраниях. И — как смотрели на него они. Что говорили между собой. Что думали. Вид комиссара, переодетого в зэка, сил им на той страшной дороге не прибавлял. — С.М.)

Также одиночным порядком пробирались военком корпуса бригадный комиссар Кофанов, полковник Стулов, начальник особого отдела корпуса старший лейтенант госбезопасности Богатько. Последний вместе со своей машинисткой, переодевшись в костюмы колхозников, выдавая себя за “беженцев”, пробирались в город Вязьму. (Ну, этот хотя бы машинистку свою не бросил. Если вывел её, то уже многое ему можно простить. — С.М.)

Подполковник Светличный, возглавивший части 134-й сд после бегства работников штаба корпуса, несмотря на наличие достаточного количества огневых средств и людей, продолжая преступную “тактику” командования штаба 25-го ск, вёл части только ночью и только лесами. Категорически запрещал вступать в соприкосновение с противником. (Рассказы фронтовиков, побывавших в окружении, свидетельствуют о том, что в данном случае подполковник Светличный поступал совершенно правильно. Ведь для него главным было — вывести людей из окружения. Ввязываться в драку с заведомо сильнейшим противником в тех обстоятельствах было равносильно самоубийству. — С.М.)Всё время восхвалял мощь немецкой армии, утверждая о неспособности Красной Армии нанести поражение немцам. Боясь, чтобы стук повозок не демаскировал местонахождение частей дивизии, и столкнувшись с трудностями ночных передвижений, Светличный 19 июля сего года приказал бросить в лесу повозки, лошадей, другое имущество, как “ненужное”. (С точки зрения интенданта, для которого повозка и противогаз дороже человеческой жизни, прокурор Носов, конечно же, прав, сгущая краски вокруг брошенного имущества. Что же касается восхваления мощи немецкой армии, то, скорее всего, подполковник, не сдержавшись, материл командование и всю Красную армию за то, что происходило вокруг. В любом случае видно, что подполковник Светличный действовал как мог, выводил людей, не поддался ни синдрому генерала Честохвалова, ни синдрому комиссара Лаврентьева. Позор таких командиров заключался не в том, что они срывали петлицы и переодевались в рваньё, чтобы скрыть свою принадлежность к РККА, — хотя с этого и начинается предательство, — а в том, что они бросили своих солдат, отреклись от обязанностей командовать своими подчинёнными, а значит, отвечать за них. Подполковник Светличный, даже в этом тенденциозном документе, который явно подводит его под действие приказа № 270 от 16 августа 1941 года, предстаёт всё же стойким командиром. Но беда в том, что именно такие, потом, по выходе из окружения, и попадали под дуло военного трибунала. — С.М.)

В тот же день он разбил оставшиеся части на три отряда: 1-й отряд — из состава 515-го сп с батареей полковой артиллерии и артиллерии 41-й лап под командованием капитана Цулая; 2-й отряд — из состава 378-го сп с полковой артиллерией и дивизионом 567-го лап, командир отряда капитан Соловцев. В 3-й отряд вошли остальные части дивизии с двумя батареями 410-го лап под командой подполковника Светличного.

По приказанию Светличного в ночь на 20 июля отряды выступили по намеченному им маршруту на восток: 1-й и 2-й отряды левой колонной под общим командованием начальника артиллерии дивизии подполковника Глушкова, а 3-й отряд под руководством Светличного — справа. Никакой разведки и связи между отрядами во время движения организовано не было. (Документ явно составлен так, чтобы на убой отправить всех — и виновных, и тех, кому можно было доверить воевать дальше, пусть с понижением в должности и звании. Видимо, в тот период нужны были козлы отпущения. С Честохвалова не спросишь. Базаров и Кузнецов, скорее всего, погибли. С таких, как Хмельницкий, как оказалось, тоже не спросишь… Подполковники Светличный и Глушков ответят за всё и за всех. — С.М.)