Конфайнмент

— Вечер, — не слишком приветливо буркнул учёный, словно был совершенно не рад встрече со «старым знакомым».

— Не обращай внимания, он уже третью неделю смурной, — пояснил Михаил удивленному Василевскому. — Учёная братия, она завсегда такая. Если с наукой проблемы, весь мир виноват.

— А проблемы, небось, все на́сквозь секретные? — закинул Сергей пробный шар.

— Я тебе потом объясню, — отмахнулся Смирнов. — А ты пока вот что, — он указал на ворота. — Проследи, чтобы машина уехала, потом прошвырнись по улице туда и обратно, глянь, нет ли кого подозрительного. Понял?

— Понял. Машину отслеживаю, улицу проверяю.

— Отлично. Как сделаешь, возвращайся, доложишь.

— Есть. Сделаю, доложу.

— Действуй…

Когда «Газель» выехала наружу, Василевский закрыл ворота и вышел через калитку.

Секунд через двадцать машина скрылась за поворотом.

Чуть постояв, Сергей двинулся следом. Одинокий фонарь освещал лишь небольшой участок заснеженной улицы, и если бы не горящие окна в отдельных домах да висящая в небе половинка Луны, разглядеть что-нибудь в медленно сгущающейся темноте было бы почти невозможно.

Дойдя до конца дороги, ничего подозрительного мужчина не обнаружил, хотя привыкшие к потёмкам глаза цепляли всякую мелочь — выломанный штакетник, газету, торчащую из почтового ящика, перевернутое ведро на столбе, валяющуюся на обочине разорванную покрышку…

За поворотом дорога уходила в сторону станции. Недалеко от развилки, возле одного из домов стояла машина. Эту подержанную иномарку Сергей заприметил, ещё когда въезжали в посёлок. В салоне, и тогда, и сейчас, находились люди. За прошедшие четверть часа машина никуда не уехала. Видимо, сидящие внутри грелись, включая двигатель, иначе они бы просто замёрзли.

Кого они ждали, за кем следили, можно ли их считать подозрительными?..

Ответов на эти вопросы у капитана не было, но он их и не искал.

Вынув из кармана мобильник, Сергей быстро набрал нужный номер.

— Добрый вечер, Тарас Степанович. Это Василевский… Я сейчас в Хлебниково. Докладываю обстановку…

Доклад длился около двух минут. Затем на той стороне «провода» коротко поинтересовались:

— Точный адрес указать можешь?

— Нет. Не могу. Здесь нет указателей. Но могу дать ориентиры.

— Хорошо. Рассказывай, где находишься.

На описание местности и приметных строений ушло ещё полминуты. В самом конце Василевский добавил:

— Тут ещё на дороге машина стоит. Старая «Ауди», номера не видны, темно. Внутри люди, выглядят подозри…

— Отлично. Я тебя понял, — перебил его Свиридяк. — Никуда не уходи. Оставайся на месте, к тебе подойдут.

— Долго ждать не получится. Я должен вернуться в дом, иначе…

— Ничего страшного, — снова перебил его абонент. — Пять минут — это не тот срок, чтобы начать беспокоиться.

— Понял, товарищ полковник. Жду…

Ждать ему и вправду пришлось недолго.

Меньше чем через пять оборотов секундной стрелки к перекрестку подкатил джип полковника.

Сергей даже не успел удивиться, а начальник уже выбрался из машины и с довольным видом протянул подчиненному руку:

— А ты молодец, капитан! Поздравляю. Не думал, что у тебя так ловко получится.

Пожав протянутую ладонь, Василевский мельком взглянул на припаркованный «Туарег». Сильно тонированные стёкла не позволяли рассмотреть, что в салоне, но Сергею вдруг показалось, что внутри кто-то есть. Спрашивать, впрочем, он не решился.

— Ну, давай, показывай, где наши фигуранты засели?

— Вон там, — указал Сергей. — Отсюда пятый участок. Зелёный железный забор, такие же ворота, слева калитка. Сам дом деревянный, с мансардой. Вход, где крыльцо.

— Калитка с запором?

— Да. Но прямо сейчас открыта.

— Прекрасно, — потёр рука об руку Свиридяк. — Ну, что же, давай, веди, показывай, что там за домик. Думаю, мне пора познакомиться с его обитателями.

— Вы пойдёте со мной?

— Конечно.

— Один? — уточнил капитан.

— Естественно, — пожал плечами полковник. — Мы же не арестовывать их идём, а просто поговорить.

— Есть. Понял, — кивнул Василевский и, развернувшись, двинулся в сторону дома.

Он успел сделать не больше десятка шагов. Спину внезапно пронзила острая боль, словно бы кто-то ткнул в неё раскаленной спицей. Колени вдруг подогнулись, и капитан медленно осел наземь. Чтобы окончательно не упасть, он уперся ладонями в снег и чуть повернул голову, пытаясь понять, что случилось. Единственное, что ему удалось рассмотреть через застилающую взгляд багровую пелену — это наставленный на него ствол, непривычно длинный и толстый для пистолета.

Ствол еле заметно дёрнулся.

Выстрела капитан не услышал.

Хлопнула дверца машины.

Подошедший к полковнику Джонни посмотрел на лежащего ничком человека:

— Это было необходимо?

— Он слишком много знал, — глухо проговорил Свиридяк и невольно поморщился. Эта дурацкая фраза напомнила ему дешёвые криминальные сериалы. Тарас Степанович даже не предполагал, что когда-то и сам вдруг скажет что-то подобное.

Как это ни странно, цээрушник ни глупости, ни напыщенности в сказанном не заметил:

— Согласен. Знать лишнее вредно.

Свиридяк аккуратно снял со ствола приспособление для бесшумной стрельбы, убрал оружие и достал из-за пазухи портативную рацию: