Конфедерат (СИ)

— Связаны ли вы с другими «станциями» «подземки»? С какими именно? Кто в них состоит? Сможешь ли на бумаге изложить все тебе известное?

— Не смей, Барни! А-а...

Что у нас там? Ах да, второй, тот, который пытался бежать незнамо куда и зачем, напомнил о себе, явно желая заткнуть рот своему сообщнику, напомнить о том, чтобы тот не смел сдавать подельников. Правда тут же получил от О'Рурка очередное «вразумление», на сей раз непосредственно ногой.

И всё же даже такое сумбурное напоминание не просто нашло адресата, но и подействовало. Иначе не стал бы наш вроде как разговорившийся пленник пытаться играть в несознанку.

— Больше я ничего не знаю... Ничего.

— Врёт? — спрашиваю, а скорее уточняю, обращаясь к Джонни.

— Врёт. Слышал я о «подземке» от некоторых... заинтересованных денежно. Одна «станция» связана с несколькими другими. Все всех не знают — это да. Но «соседей» — знать обязаны. Только по доброй воле он тебе рассказывать это не хочет.

Тут я лишь усмехнулся. Да, время тут несколько другое, отличное от родного мне. Но термин «военное время» и всё, что с ним связано — это, знаете ли, не просто слова, а нечто куда более серьёзное. Интересно, понимает ли это наш пленник? Пленники... О, свежепобитый зашамкал опухшими губами, кровь и осколки зубов на пол выплевывая:

— Не говори им ничего, Барни, Они не имеют права. Они вломились к нам, стали стрелять, убили защищающих свой дом.

— Тупоголовый, — ласково произнес я. — Неужели ты серьёзно думаешь, что вас кто-нибудь услышит и прислушается. Давай я расскажу тебе и твоему дружку то, как это всё будет доложено, если вы не возьметесь за ум... В условиях военного времени нами были пойманы негры, пытающиеся бежать на север через реку Потомак, при которых найдена была ну совсем для их черномазых величеств непредставимая сумма — по сорок долларов на брата. О, конечно же, слово раба ничего не стоит и не может быть использовано как свидетельство, это мне хорошо известно. Зато я вполне мог отправить своих людей для того, чтобы мирно поговорить с мистером Николсоном, которого пытался оклеветать какой-то раб. Да, лейтенант?

— Несомненно, капитан. Так всё и было. Как сейчас это помню. И парни тоже это подтвердят. Вот хотя бы сержант О'Рурк.

Громила радостно закивал, разминая кисти рук, которые, как по мне, следовало хотя бы от крови оттереть. Впрочем, не к спеху.

— Он у меня памятливый. А потом, подойдя к вашему дому, обнаружилось, что в моих солдат под командованием лейтенанта Смита целятся из ружей и уже готовы выстрелить. В солдат, о прибытии которых знает вся Александрия, которых нельзя перепутать с обычными местными жителями.

— Этого не было! — взвыл пленник, пока остававшийся для меня человеком без имени. — Они сами вломились в дом, они...

— И кто ж тебе поверит то? Аболиционисту. активному участнику «подземки», этой запрещённой организации... К тому же после того, как твой дружок Барни подпишет, а то и собственноручно напишет во всех подробностях о событиях сегодняшнего дня. То напишет, что ему скажут. Он ведь жить хочет. По глазам вижу, что хочет. Да и ты, неизвестный мне по имени аболиционист, я думаю, тоже хочешь хотя бы помереть не очень болезненно.

— Вы не посмеете...

— Джонни, мне кажется, что мистер Николсон тянется к припрятанному за поясом пистолету... Это нехорошо. Исправь это. Совсем!

Негромкий выстрел из «вулканика» хлопнул как-то даже буднично, поставив точку в жизни того, кому и так предстояло умереть. Своего рода «удар милосердия», потому как мучения от смертельного ранения в живот... лучше уж так, чем долгая агония. Да и в любом случае за шпионаж в пользу врага — петля или расстрел у ближайшей стенки. По всем понятиям так надо и так... правильно. Попался? Вот и не обессудь.

Ну а Джонни — человек с богатым прошлым и без комплексов — присев рядом с телом на корточки, вложил тому в руку маленький однозарядный пистолетик. Такие носят обычно либо дамы, либо люди, стремящиеся иметь такой вот козырь в качестве «туза в рукаве».

— Вот и всё, капитан, — хмыкнул он, в то время как О'Рурк убедительно так рыкнул на попытавшихся было метнуться в комнату простых бойцов. Выстрел услышали, оно и понятно. — Застрелен при попытке выстрелить в вас. Может и этого, разговорчивого? Хотя бы в ногу-руку парочку пуль, а?

— Как вести себя будут. Да, Барни? — подмигнул я «слабому звену» в оставшейся двойке. — Я шутить умею с фантазией, просто пулей у меня не всякий отделается. Вот помню, к примеру. наставления монахов средневековой инквизиции. Те самые, что для пыток подозреваемых в колдовстве предназначались. Так там такие необычные способы предлагались. Например...

— Скажи ты им. Джейкоб! — взвыл Барни, в глазах которого сейчас плескался исключительно страх. — Я тоже скажу! Этот капитан ненормальный, он будет нас медленно убивать... Ему же это понравится!