Конфедерация

– Мы обсуждали новости из Крыма, Катя, – так же звонко сказал мужчина. Николай, муж и Император Северной России. Его можно было назвать человеком без возраста. Смотря на таких людей, Вы никогда не скажите, сколько им лет. Единственное, что выдавало Николая – его глаза, они были уставшие, потухшие. Может быть, так на него подействовал Петербург.

– Да, я слышала. Как понимаю, никаких продвижений нет.

– Все вилами на воде писано, – взял слово второй мужчина, Георгий, брат Николая. Он был крупным мужчиной, красавцем, за кого любая женщина готова выйти замуж, чтобы быть как за стеной. Горделивая осанка, темные вьющиеся волосы. Он совершенно не был похож на своего брата.

– Мне звонил вчера Президент, – вновь заговорил Николай, – и мы долго обсуждали стратегию по поводу Московии. Он предлагает быть еще жестче, ввести новые санкции, почти блокаду.

– А что ты на это ответил? – спросила Екатерина, беря кружку горячего чая в руку.

– Я обещал подумать и вынести вопрос на заседании Сената. С одной стороны, это ускорит падение Солнцева, акций неповиновения будет больше. Тем более что наравне с Крымом мы отправили своих агентов в Москву для координации действий. С другой стороны, эти шаги еще больше ужесточат Солнцева. Больше расстрелов, больше людей в тюрьмах, больше паники.

– Но мы не можем отказать Президенту, не так ли? – задал вопрос молодой человек, сын Николая и Екатерины, Павел. На вид ему было восемнадцать лет, он был хорошо сложен, красив. Прежде всего, всех привлекали его яркие зеленые глаза. В которых многие видели будущие свершения.

– Император может многое, – улыбнулся Николай, – и отказать тоже.

– Но Президент старше по своему положению, разве не так? – удивился Павел.

Все трое засмеялись.

– Тебе еще много надо изучить, сын мой, – ласково сказала Екатерина, – ведь ты тоже будешь Императором.

– Как я могу быть Императором, когда только и разговоров о новой Конфедерации, где будет один президент, да и только, – возразил Павел.

– Все по-иному, сын, – трепетно ответил Император, отхлебывая чай из чашки, – Новая Конфедерация сейчас нужна для того, чтобы на определенных условиях объединить людей под временной властью Президента. Но его власть будет действовать ровно год, время, необходимое для разработки условий, по которым соберется Учредительное Собрание, чтобы решить, какой будет страна.

Наступило молчание. По лицу Павла было видно, что он переваривает ту информацию, которую только что услышал.

– И все-таки, отец, ты откажешь Президенту?

– Сейчас не могу этого сделать. Понятно, что Крым будет давить на всех членов Конфедерации. Завтра еженедельная конференция. Кожевникова, наверняка, хорошо потрудилась и в Сибири, и на Дальнем Востоке. Они скажут да.

– Она уже не стесняется, когда эти территории называют ее вотчиной? Когда она в открытую уже скажет, что на самом деле она заправляет всем в Крыму? – с негодованием спросил Георгий.

– Она не может этого сказать, ты сам понимаешь, – улыбнувшись, сказал Николай, – этот вопрос я ожидал от Павла, а не от тебя.

Все в комнате вновь разразились смехом. Павел с недоумением посмотрел на отца.

– Она не слишком популярна у народа, ее методы. Силовой операцией в Сибири и на Дальнем Востоке она не прибавила себе очков, а наоборот. Хорошо, что Константин вовремя ее остановил. Может быть, и мы бы не сидели сегодня здесь и не пили бы чай, – развел руками Николай.

– Время уже позднее, – посмотрев на большие часы и поставив пустую чашку на стол, сказала Екатерина, – пора заканчивать этот вечер. Пойдем, Павел, я провожу тебя в твою комнату.

Екатерина с Павлом встали со своих мест и направились к двери, которую мигом открыли два молодых человека. Как только они скрылись, Георгий встал с дивана и стал шагать по комнате большими шагами.

– Павел совершенно не готов стать Императором, – быстро выпалил Георгий.

– Ему пока и рано, – равнодушно ответил Николай, – вспомни себя в восемнадцать лет. Какие были интересы у тебя?

– Коля, не сравнивай. Тогда были совершенно другие времена, тогда мы жили в другой стране, мы не были здесь, мы не создавали свою империю. Сейчас мы на вершине и падать с нее будет больно.

– Я и не собираюсь падать. О чем ты говоришь?

– Об этой затее с новым договором. Мы восстановили историческую справедливость, мы вернули России то, что она потеряла, что у нее забрали силой. Помнишь, с каким трудом мы продавливали эту идею, как на нас смотрели в первые месяцы твоей избирательной кампании. Помнишь? Сейчас ты хочешь все отдать Константину, этому жалкому Президенту?

– Успокойся, немедленно, – яростно прокричал Николай, подошел к Георгию и положил руки на плечи, – пойдем спать. Екатерина уже заждалась.

– Хорошо, – тихо сказал Георгий.

Оба быстро направились к двери, которую тот час же открыли. Они шли бок о бок по коридорам императорской резиденции, лишь были слышны стук мужских каблуков. Оба остановились у двери, в которую вошел вначале Николай, а затем и брат.