Конфедерация Авалона

«Вот это уже деловой разговор», — радостно отозвался я. «Я же не изверг и зла носорогам не желаю! Просто нам на Авалоне очень деньги нужны, вот какая штука… Можно и яснее, отчего нет? Давай так — когда малыши-носорожки подрастут и войдут в силу, пусть вся стая снимается с черного острова и плывет к Авалону. Нечего им здесь делать, пусть ищут жемчуг в наших водах, между Авалоном и островами Урв-шера. Излишки найденного жемчуга, те, что им самим не требуются для пропитания, пусть приносят в нашу гавань и, частично, к острову Урв-шера, раз в неделю или две, точные треянские координаты мест я сообщу. Взамен мы возьмем всю популяцию зверей под свою охрану, никто в водах конфедерации охотиться на рогачей больше не станет. А для спаривания и размножения мы им свой пляж выделим, прямо на Авалоне. Так тепло, удобно, песочек… Пойдет»?

«Это возможно», — как мне показалось, с ноткой сомнения отозвалась МИТММ.

«Значит так и поступим. Если возникнут сложности по ходу дела — обращайся, что-нибудь придумаем» — бодро ответил я. «Знаешь, Хельга, хоть ты и злюка холодная, но я думаю, что мы с тобой еще обязательно подружимся»!

Глава 11. Награда

Обратная дорога заняла почти целую неделю и лишь к вечеру седьмого дня я, наконец, разглядел с мостика в бинокль зеленую полоску джунглей на северном берегу Авалона. И неожиданно почувствовал, стоя у навигационной консоли рядом с Матвеем, как сердце от радости забилось быстрее, а на лице сама собой появилась довольная и чуточку глупая улыбка. Радость от встречи с Авалоном оказалась неожиданно сильной, несмотря на то, что сюрпризом она не стала. С берегом мы связались несколько часов назад и нас давно ждали.

Добрались-таки! Слава Богу! — внутри меня словно разжалась какая-то невидимая пружина, державшая в напряжении весь поход. Конечно, сложным обратный путь я бы не назвал: штормов и поломок за прошедшую неделю не случилось, да и с памятным путешествием на поврежденном снарядами «Бойком» с отказывающими дизелями наш нынешний переход было не сравнить. Но, видимо, такой уж я человек — больше сухопутный, чем морской. За две недели успел порядком соскучиться по твердой земле, а вид бесконечного водного пространства вокруг уже успел набить оскомину. А, может быть, я начал считать Авалон своим родным домом, куда всегда приятно возвращаться? Трудно сказать наверняка, но факт — вещь упрямая. Концу похода я был очень и очень рад!

На борту все обстояло штатно. Топлива в танках у нас осталось больше трети от максимальной загрузки, около двухсот тонн. Правда, на камбузе почти закончились свежие продукты, вскоре нам пришлось бы переходить на салями, консервы с крупами и квашеную капусту с солеными огурцами из деревянных бочек. Цинга экипажам «Бойкого» и «Дерзкого» в обозримом будущем не грозила, но для профилактики у нас имелся лимонный сок и запас витаминов в таблетках. Олег докладывал о каких-то заморочках с подтеканием масла в одном из насосов охлаждения внутреннего контура дизеля, а из-за дефицита технической воды пришлось запретить личному составу принимать душ чаще одного раза в три дня и ввести ряд мер по ее экономии. Людей на борту много, камбуз все время работает, готовя завтраки, обеды и ужины, вместе с «ссобойками» для ночных вахт, все хотят мыться и пользоваться смывными сортирами в каютах, а объем технической воды для долгого обслуживания такой оравы оказался маловат. Но в целом — ничего критичного, на серьезные проблемы вся эта текучка никак не тянула. Автономность «Дерзкого» оказалась на высоте, несмотря на увеличенный за счет десанта экипаж. С «Бойким» ситуация была несколько хуже, но в целом и он, и магические кораблики выдержали самый дальний в нашей истории поход достойно, что добавляло мне оптимизма.

«Ромашка» встретила нас в миле от острова, поприветствовав длинным гудком и проводив до самого входа в гавань. Рыбаки во главе с Валентином Иванычем вовсю размахивали руками и махали кепками, мы отвечали им тем же, выстроившись вдоль борта. А затем «Дерзкий» и «Бойкий» проследовали по фарватеру между скалистыми мысами и аккуратно подошли к причалу. Скрипнули кранцы, полетели за борт швартовочные концы и вскоре я сошел по сходням на родной берег, прямо к делегации встречающих во главе с Сергеем и Ниной с Верой, ожидавших нас с хлебом-солью на вышитом полотенце и жареным поросенком из подсобного хозяйства на подносе.

Юлька, покинувшая причаливший чуть раньше нас «Бойкий», уже ждала меня рядом со встречающими, и я, не стесняясь чужих взглядов, первым делом наконец-то крепко обнял подругу, которую не видел воочию всю экспедицию. Выглядела она похудевшей и усталой и, прижимая ее к своей груди, я испытал острое чувство вины. Мы-то с Матвеем и Макарычем несли вахты на «Дерзком» втроем, а ей с Пашей пришлось стоять на посту по двенадцать часов в сутки, сменяя друг друга. Да и «Бойкий» — весьма аскетичный для комфортного быта пароходик, по сравнению с флагманом. Но что поделать? Других капитанов и судоводителей у нас не было.