Конфетка для ковбоев

Рик протянул руку, как тогда в баре, заправил прядь выпавших волос за ухо, словно случайно провел пальцами по скулам. Эта девушка все больше занимала его мысли, но вчерашний инцидент с появлением Паркера не давал покоя. Рик хотел выйти и поговорить с ним по-мужски, но ребята остановили и отвлекли. Именно сейчас драка с мордобоем была бы не самым хорошим событием после его вступления в должность помощника шерифа. Он все-таки вырвался от них, но на улице уже не было ни Шона, ни Кэндис.

— Кэндис! — ее снова окликнули.

— Мне пора.

Девушка резко отстранилась, развернулась и ушла. Рик проводил ее долгим взглядом, задумался. То, что девушка может быть как-то связана с Паркером, ему не нравилось. Ему вообще не нравилась фамилия Паркер и оба брата.

— Что с тобой сегодня такое, девочка?

— Все в порядке, Рози, просто голова болит.

Рози впилась в нее взглядом, поймав в узком проходе с подносом в руках.

— Рик хороший мальчик, смотри, не смей крутить хвостом.

— При чем здесь Рик? Я его совершенно не знаю, мы виделись третий раз, и никто ничем не вертит.

— Я не знаю, что там между вами происходит, но предупреждаю тебя, девочка, не играй в эти игры.

Господи, да в чем ее уже обвиняют и предупреждают? Рози дала ей пройти, Кэндис обслужила столики и ушла на задний двор. Ноги гудели от беготни, по спине бежал пот. Она поняла, о чем говорит Рози, и не собиралась ни с кем играть. Стоило в ее жизни появиться одному мужчине, точнее, сразу двум, тут же возник третий. Надо просто сесть и разобраться во всем, что происходит сейчас с ней, понять, как не наделать глупостей, о которых потом можно жалеть всю жизнь. Но, кажется, она уже совершила самую главную глупость — связалась с братьями Паркерами.

Она всегда считала себя разумной и осторожной, но Паркеры выбили ее из привычного русла. Эта вечная привычка быть незаметной и лишний раз никому не попадаться на глаза сейчас не сработала. Она попала, да еще как попала. И почему именно сейчас на нее все начали обращать внимание? Шон и Лукас, сразу оба, привлекательные, богатые, сильные. Робертс, наверняка, тоже не лишенный женского внимания парень. Она почему-то его смутно помнила, хотя, когда они с матерью уехали, ей было всего десять лет, а Шону и Рику уже по семнадцать, не удивительно, что она не помнит его, а только Шона и его брата, за которыми тайком следила.

Лукас завез ее домой слишком рано. Она попросила высадить ее за несколько домов до своего, чтобы не увидел Гарри. Словно подросток, возвращалась по задним дворам, лезла в окно своей спальни, чего не делала никогда в жизни. Быстро приняв душ, в маленьком зеркале ванной комнаты увидела, что на бедрах и плечах были синяки, четкие отпечатки пальцев.

Сейчас, подняв юбку, Кэндис увидела на внутренней стороне бедра еще один синяк, прикрыла глаза, вспоминая, как Шон крепко держал ее за бедро, натягивая ее на себя. Она кончала, выгибая спину. По телу прошлась судорога, словно эхо прошлого удовольствия.

А потом она даже не почувствовала, как снова прогнулся матрас, как теплые и нежные губы Лукаса накрыли ее пересохшие, даря своим поцелуем такую долгожданную влагу.

– Иди ко мне, девочка. Ты так кричала, что разбудила меня, хотя уснуть, зная, что ты в соседней комнате, было трудно.

Лукас снимает ее с члена брата, прижимает к себе, закидывает колено Кэндис на свое бедро, скользит пальцами по раскрытому лону.

– Сладкая, от тебя можно потерять голову. Такая чертовски влажная девочка.

Шепчет, нежно целуя шею, продолжая скользить по припухшим нижним губкам. Шон чуть сдвигается, наблюдая за тем, как его брат ласкает их малышку. Их? Она уже стала их? Непонятные чувства, но сейчас не время что-то анализировать. Тихие стоны Кэндис, она даже стонет сладко, как и вся сама, сладкая, безумно вкусная девочка. Его член все еще стоит, хотя он только что кончил, стягивает презерватив, кидает на пол.

— Малышка, скажи, что ты хочешь? Хочешь мой член глубоко в твоей киске?

– Да….аааа…Лукас.

– Что, да? Скажи мне, что ты хочешь?

– Хочу твой член…аааа…..да….в моей киске.

Лукас трется о бедро, его член уже плачет, капли предсемени влажной дорожкой остаются на коже.

– Да, малышка, я дам тебе то, что ты хочешь.

– Лукас, защита.

— Ненавижу эту резину.

Шон говорит слишком громко, бросая в брата серебристый квадратик. Тот слегка отстраняется, но быстро рвет фольгу зубами, раскатывает презерватив по стволу. Кэндис чувствует жар спиной, она знает, Шон там, все видит. Это возбуждает еще больше, и совершенно нет стеснения и скованности. Уже нет.

Лукас толкается, заполняя ее собой, крепко сжимает зубы, притягивает сильнее за бедро, приподнимая его чуть выше. Размеренно входит в истекающее лоно, кусает губы, а затем нежно посасывает их.

— Дьявол, ты невероятная, малышка.

Шон двигается ближе, проводит ладонью по упругим ягодицам, слегка мнет их, проникает пальцами между ними, собрав влагу, касается колечка ануса, массирует его. От чего Кэндис снова словно прошибает током, она сладко вскрикивает, откинув голову, цепляется пальчиками, царапая Лукаса за плечи.