Конфетка для мажора (СИ)

И до этого всего я довела сама. На меня напала дикая апатия и вместо «перекуса» Альберт Игоревич привез меня к себе. Так легко, словно мы не преподаватель и студентка, а давние знакомые. Взял за руку, привел в дом, помог снять верхнюю одежду. Всё молча. С моей стороны. Он что-то говорил, но я слышала лишь: «Мы поспорили на тебя. Я выиграл. А теперь уходи, больше я не хочу тебя видеть».

Уходи… Больше я не хочу тебя видеть…

А перед этим Рома злился и выдыхал, что звонил мне и ездил к общаге. Где логика, Рома? Почему одни слова сменились другими так быстро? Почему твой взгляд резал без ножа, а кулаки сжимались, когда я уходила?

На эти вопросы мне не получить ответы. Я знаю, что больше не захочу пересекаться с ним. И надеюсь, у него хватит ума не воспользоваться моим подарком. Я не помню, где выронила пригласительный… Кажется в прихожей, когда бросала ключи на комод. Или у лифта… В любом случае, теперь это уже не имеет никакого значения.

В дверь раздается негромкий стук, и я приглушенно выдыхаю, что можно войти.

— Не подумай, что я прислушиваюсь, но твои всхлипы слышно в соседней комнате.

Альберт присаживается на корточки у постели и протягивает мне высокий стакан с чем-то. В темноте видно плохо, но явно не вода. Резкий запах напоминает какое-то лекарство, название которого, конечно, вылетело из головы.

— Не расскажешь?

Мотаю головой, принимая питье.

— Извините.

— Пей. Это успокоительное, а то утром ты совсем встать не сможешь. Может быть, набрать тебе ванну?

С ужасом вцепляюсь в плед и усиленно мотаю головой. От активных действий жидкость в стакане плещется, и несколько капель попадают на мою руку и одежду Сычёва. На нём белая футболка и тёмные капли выделяются даже без освещения.

— Простите, я…

— Успокойся, Юль. Успокойся. Пей и постарайся заснуть. Если захочешь поговорить, я рядом. Ты же знаешь, что иногда человеку нужен слушатель?

— Знаю, но… Простите…

Шепчу и припадаю к бокалу, чтобы избежать объяснений. Делиться с Альбертом странно. Хоть он и спас фактически от холода, но я все же помню рассказы Ромы о дружбе их отцов.

— Как скажешь, — Сычев поднимается и выходит, прикрыв дверь.

А я остаюсь снова одна. С мыслями, наполовину опустошенным стаканом и полностью разбитым сердцем…

* * *

— Пару лет назад, а, может, меньше, Ромыч забился со мной, что нет на планете девушки, которая бы могла вызвать у него чувства.

Я давлюсь кофе, который только что отпила, и вопросительно поднимаю глаза. Пробуждение после успокоительного оказалось тяжелым и болезненным, но, вместе с тем, тело отдохнуло. А душа… Ей придется долго заживать и наращивать защиту заново.

— Я видел вас в зале, когда он налетел на тебя из-за якобы его места. Вы так цапались, что никого рядом не замечали, а я наблюдал, что Амура повело. Он сам не понял, но я уже увидел это. Потом, на лекции, если помнишь, хотел спровоцировать, но не получилось.

— Получилось, — почему-то шепотом отвечаю. — Рома передал мне подарок.

— Ах да, пакет с косметикой, которым он швырялся у входа. Забыл, — обезоруживающе улыбается Альберт, отправляя в рот большущий кусок омлета.

Это я приготовила, пока преподаватель (стыдно-то как!) принимал душ. Он попросил нарезать бутерброды, но я осмелилась сделать более сытный завтрак в благодарность за его доброту. И, конечно, потому что так привыкла.

— Очень вкусно, Юль! — Хвалит, и продолжает говорить: — Всё думал, когда рванёт? Ставил на квест, но вы уехали с подругой.

Я смущенно краснею и прячу глаза в напитке, вспоминая наш поцелуй. Первый настоящий поцелуй и то, как Ромка грел мои руки, а потом заботливо прятал, чтобы наша команда выиграла.

Ради спора? Он уже тогда играл?

Повинуясь внутреннему наитию достаю свой телефон и нахожу нужное сообщение. Подвигаю через стол смартфон к Сычёву.

— Что это?

— Нажмите на экран…

Альберт Игоревич запускает запись, а во мне вновь каждое слово отдается тысячей иголок.

Сычёв смотрит внимательно. Останавливает и запускает вновь. А я молча жду его вердикт.

— Идиот, — цедит сквозь зубы. — Выходит, вчера ты узнала про это?

Альберт показывает на погаснувший экран.

— Вчера.

— А Антонина?

— Девочка с работы.

— Девочка с работы, — повторяет мужчина. — Что ж, когда будешь готова, скажи. Я отвезу тебя… на работу.

Чуть раньше, когда я хотела уйти, он даже как—то разозлился и сказал, что можно оставаться столько, сколько мне необходимо. Но мне…

У меня, в общем, нет никакой необходимости и стеснять своим присутствием я не буду.

Мою посуду после завтрака и прощаюсь. Сычёв порывается отвезти, но я… Я не хочу. Под предлогом, что договорилась встретиться с подругой, покидаю гостеприимный дом. Нет никакого желания рассматривать интерьер. Понимаю лишь, что дом огромный, а ехать мне придется с пересадкой. Но это к лучшему: побыть одной и отвлечься. В толпе легче отвлечься, чем с собой наедине. В толпе есть мнимое чувство, что ты маленький винтик целой системы, что от тебя тоже что-то зависит…