Конфеты (СИ)

Хьюгу передернуло. Перевернув страницу, он вновь увидел выделенные предложения красным цветом. «Учиха Итачи приподнял девушку за подбородок, сжал пальцами ее талию. Кояма-сан долго смотрела в глаза собеседника…». Неджи швырнул в стену папку. Перед его глазами рисовалась эта омерзительная картина.

— Что за бред здесь написан? Это больше похоже на пошлый роман, чем на отчет, — выплюнул он.

— Согласен, — дядя пожал плечами, — но что остается делать, если писать отчет нужно, а перед глазами такое? Вот Судзуки-сан и описала все в мельчайших подробностях.

— Это неправда.

— Тебе решать.

— Вы пытаетесь заставить меня принять ваши условия таким отвратительным способом, вешая мне лапшу на уши.

Он знал, что Хиаши не стал бы унижаться до такого, но он не мог поверить, что это правда. Всеми силами пытаясь не видеть перед глазами ее глаза, которые она вчера стеснительно отводила, Неджи с усилием сжимал кулаки.

— Во-первых, никаких условий нет. Это приказ. Во-вторых, ты должен быть благодарен мне за то, что я открыл тебе глаза на твою шлюху, которую ты пригрел у себя на груди. Не сейчас, так потом бы… — он не договорил, как племянник развернулся и вышел из кабинета. Впервые за всю жизнь он позволял себе вести себя подобным образом, полностью наплевав на все нормы приличия.

Глава клана знал, что племянник вернется. Не сегодня, но через пару дней точно. Он должен был бросить эту девчонку еще тогда, когда Хиаши заговорил с ним о том, что Хината слишком слаба и неуверенна для того, чтобы стать главой клана Хьюга. Хиаши прекрасно понимал, что его дочь не справится с ответственностью, которая придет с приходом власти, а его племянник словно был рожден для этого титула. Как бы прискорбно не было, но Неджи Хьюга был гением их клана, его ценили и уважали, хоть и он и был только из побочной ветви. Это было единственным его недостатком.

Неджи быстро перескакивал с крыши на крышу, ища бьякуганом Итачи Учиху. Примерно в километре от леса, среди деревьев которого тренировался мастер гендзюцу, джоунин заметил его и ускорился. Он почти задыхался, представляя, каким идиотом был.

В голове Хьюги один за другим проплывали фрагменты: Сора шумно стучит в его дверь, стоя в легкой накидке; Итачи гладит ее по щеке своими костлявыми пальцами; она лежит под ним и чуть ли не с криком сжимает его плечи; Учиха скользит языком по тонкой шее. Его тошнило от этого. На секунду он возненавидел их обоих, желая их смерти в самых адских формах.

Но здравый рассудок не покинул окончательно голову парня, поэтому он пытался найти хоть какое-то оправдание или доказательство того, что все написанное на тех жалких листах бумаги — ложь.

Не стараясь действовать тихо, Неджи с шумом приземлился в паре десятков метров от Итачи. Тот давно заметил знакомую чакру и, когда увидел джоунина, даже не был удивлен. Он взглянул на оппонента, который казался менее собранным, чем всегда: чуть растрепанные волосы, бледные щеки, сведенные у переносицы тонкие брови.

Обладатель бьякугана не желал махать руками и затевать глупую драку, но видя лицо того, о ком говорилось в чертовом отчете, чувствовал, как самообладание покидает его.

— Здравствуй, — первым подал голос Учиха, пряча сюрикены в набедренной сумке. — Чем…

— Во время сопроводительной миссии за вами следили? — без приветствия резко сказал Хьюга.

— Думаю, да.

Итачи давно понял, что в ту ночь вовсе не Судзуки-сан пыталась выйти из своего номера, а ее призывное животное, которое не осталось без его внимания. К тому же, Шисуи тоже подтвердил его подозрения, рассказывая, что заметил ирьенина еще тогда, когда они ужинали. Теперь ему стало ясно, для чего нужна была эта слежка. Он горько усмехнулся.

— Ты пришел, чтобы узнать это лично от меня?

Неджи встал напротив Итачи и, схватив того за грудки, твердо произнес:

— Говори как есть. И ты знаешь, что именно я имею в виду.

Он отпихнул Неджи и с грустной улыбкой тихо проговорил:

— Думаю, я люблю ее, — гений клана Хьюга сжал челюсть. — Не буду говорить за что — ты и сам знаешь. Не знаю, что вам доложила ваша недошпионка, но ты праве злиться на меня. Сора ни в чем не виновата, это все я.

— Что — ты?

— Я пытался поцеловать ее в тот вечер, но она накрыла мои губы ладонью и не позволила этого сделать, — он усмехнулся, снова вспоминая момент ее очередного отказа. Для него даже стало удивительно, что парень перед ним — гений клана Хьюга — получает свет и тепло от его любимой девушки. Итачи почувствовал укол ревности и зависти, но не подал виду. — Я действительно был настойчив и не пытаюсь извиниться за это. Могу только сказать, что Сора все еще твоя, не волнуйся.

Неджи тихо хмыкнул. Одновременно и гнев, и чувство облегчения окутали его. Пелена злости больше не застилала глаза, он ощутил, что может думать рационально. Однако осознание того, что кто-то любит ее также, как и он сам, больно кололо его, открывая наружу чувство собственничества.