Конфидент для призрака (СИ)

Дима внутренне напрягся: вот оно, то, благодаря чему он всё ещё жив и даже относительно благополучен. Им кто-то заинтересовался из тех людей, с кем считается даже обладающий огромным влиянием Фомич.

– Ты понравился одному серьёзному человеку: он как раз подыскивал парнишку твоего типажа. Начнёшь с низов, с самого начала, и если докажешь свою полезность и убедишь его, что в тебя имеет смысл вкладывать деньги, то когда-нибудь сядешь в депутатское кресло. Улавливаешь?

– Вы имеете в виду политическую карьеру? – не решаясь поверить тому, что услышал, спросил Завьялов, незаметно вытирая мгновенно вспотевшие ладони о брюки.

– Её самую, – кивнул Фомич, – сейчас как раз спрос на таких, как ты: молодых, симпатичных, с честными лицами, не замазанных ни в криминале, ни в бизнесе. Ты подходишь со всех сторон, так как о твоём косяке знаю пока только я. Ты понимаешь мой намёк, Дмитрий Александрович?

– Разумеется, – кивнул Дима, стараясь не выдать охватившего его ликования, – я всегда буду помнить, кому обязан началом своей карьеры.

– Ты не просто будешь помнить, – в светлых глазах Фомича сверкнула хищная искра и тут же погасла, – ты будешь моим человеком.Со всеми потрохами, Дима, потому что одного моего слова будет достаточно, чтобы твоя карьера политика закончилась, не начавшись.

– Я понимаю, – Завьялов кивнул, мельком подумав, что рано или поздно… так или иначе… но он сумеет вырваться из-под опеки Фомича, если та станет слишком уж навязчивой. В конце концов, никто не вечен, верно?

– В общем, у тебя есть несколько дней, чем меньше, тем лучше, чтобы решить вопрос с этим пропавшим недотрупом, ты понял? Делай что хочешь, но чтобы у этой твоей, как там её, Оли, не возникло даже мысли появиться на твоём горизонте или обратиться в органы. Что ты придумаешь — меня не волнует. Это в твоих интересах, Дмитрий Александрович.

– Будет сделано, Егор Андреевич, – клятвенно пообещал Дима и, попрощавшись, вышел, спиной чувствуя тяжёлый оценивающий взгляд.

Выйдя в коридор, он прислонился к стене и, убедившись, что вокруг никого нет, несколько раз глубоко вздохнул. Нужно во что бы то ни стало придумать, как обезопасить себя от потенциальных обвинений со стороны, возможно, выжившей Лёли. В глубине души Димочка искренне надеялся, что девушка, из-за которой он пережил столько неприятных минут, всё же умерла. Даже если ей каким-то чудом удалось выбраться из горящего дома, что очень маловероятно, то она наверняка сейчас валяется где-нибудь в лесу. Он ведь видел, как неестественно была подвёрнута её нога, да и удар о твёрдый земляной пол наверняка был сильным. Нет, с такими травмами долго без медицинской помощи не протянешь. Скорее всего, те, кто искал тело, просто схалтурили и не полезли раскапывать подвал. Да, скорее всего, так и было…

Тем не менее, необходимо подстраховаться: такая возможность, о которой говорил Фомич, дважды не предоставляется, значит, нужно вцепиться в неё зубами и никому не отдавать.

А что если намекнуть нужным людям через Фомича, что деньги, которые Денис Забельский должен, он собирался забрать именно в этом старом доме? Приехал с девушкой — интересно, и кто вообще пустил этот слух про то, что он был не один? — а она подожгла дом и сбежала со всеми деньгами. Ну и что, что никаких денег, как и самого Дениса, там не было? Кто об этом знает? Зато Лёля, если вдруг появится, то сразу попадёт в серьёзные неприятности, и тогда разбираться с ней будет уже не он. Попробуй доказать, что ты не брала денег? Это очень сложно!

То есть если девушка не появится, то и вопроса нет: пусть кредиторы ищут Забельского, который наверняка уже загорает где-нибудь на Бали или на Гоа. А если она вдруг появится, то в дело пойдёт информация о том, что она-то денежки и прикарманила. И тогда её точно уберут, но он будет совершенно ни при чём. Она ни в чём не виновата? Да его-то какое дело? Она ему стала мешать, значит, она должна исчезнуть, но при этом он непременно должен остаться чист, как стёклышко.

Придумав выход, Димочка успокоился и, насвистывая что-то легкомысленное, отправился в кафе, где его ждала встреча с Юлей. Нет, жизнь всё-таки чертовски приятная штука!

Тяжело опираясь на трость, Лёля медленно передвигалась по комнате, стараясь не наступать на сломанную ногу, хотя фиксатор надёжно блокировал любую возможность ненужной подвижности. Когда чудесный Фёдор Павлович, поправив элегантные очки, сказал ей, что она может потихоньку вставать, она не поверила: в Лёлином представлении гипс был чем-то очень тяжёлым, практически неподъёмным. Но оказалось, что современные материалы гораздо легче и удобнее, и передвижение, пусть и очень медленное, но возможно. Во всяком случае, до ванной комнаты и туалета Лёля теперь добиралась самостоятельно.