Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами

Нет сомнений в том, что Арафат вел аскетический образ жизни. Это проявилось во всем: и в походном убранстве небольшой комнаты в Бейруте, такой же и в Дамаске, в которой он спал, ел и работал, и в простой еде, которой он питался, да и во внешнем виде — полувоенный френч цвета хаки, кобура с пистолетом на поясе, неизменная клетчатая куфия на голове. Уверен, что он тратил на себя минимум средств, а ведь через него проходили огромные деньги, перечисляемые из различных арабских стран на палестинское движение. Только в 63 года он позволил себе завести семью, женившись на красавице христианке Сухе Тауиль, которая приняла мусульманство и родила ему дочь. Но семейного очага у него так и не появилось даже в то время, когда он уже стал избранным главой палестинской администрации, — жена и дочь были вдали от его походной, полной всевозможными опасностями жизни. Говорили, что до его женитьбы с ним была близка личная секретарша Наджла Ясин. В это можно поверить, но вместе с тем знаю от одного из его людей, что Арафат прекратил связь с ней в 1985 году, сразу после того, как соратники сказали ему, что роман с секретаршей не способствует общему делу. А общее дело, по словам Арафата, было у него одно — «палестинская революция».

Где родился Арафат, до конца неизвестно. В своих интервью он называл различные места рождения, но все в Палестине: Иерусалим, Газа, Цфат. Некоторые утверждают, что он родился в Каире. Так или иначе, но бесспорно, что его отец — землевладелец из Газы, а мать принадлежала к знатной иерусалимской семье. Родители Арафата переселились из Палестины в Египет, где, очевидно, и был зарегистрирован этот шестой по счету в семье ребенок, что открыло ему в последующем дорогу для поступления в 1948 году в Каирский университет.

Но после смерти матери Арафат прожил несколько лет у своего дяди в Иерусалиме.

Арафат никогда не рассказывал мне о своем детстве и юношеских годах. Но я узнал, что перед тем, как подать заявление в Каирский университет, он послал документы в университет в Техасе, но не получил американскую визу. Случились бы какие-нибудь перемены в его жизни, если бы он прожил детство не в Иерусалиме, а в Каире и проучился на инженерном факультете не Каирского, а американского университета? Конечно, все это оказало бы влияние на Арафата, возможно, повлияло бы на его отношение к быту, сказалось на характере, но не думаю, что изменило бы его образ мыслей. Он всю жизнь оставался палестинцем, палестинским националистом, патриотом. Уверен, что эти два понятия могут совпадать. Различие лишь в том, что националист, несомненно тоже любящий свою родину, свой народ, противопоставляет их другим, по его мнению, менее достойным народам и странам. Когда это принимает особенно непримиримые черты, националист выходит за рамки патриотизма.

У Арафата этого не происходило. Ненависть к Израилю, которая переполняла его в 50-60-х годах, не перерастала в ненависть к евреям. Когда я впервые встретился с Арафатом в 1968 году на позициях, которые занимали палестинцы недалеко от реки Иордан, на ее Восточном берегу, бросилась в глаза его явно семитская внешность. Через некоторое время в дружеской беседе я сказал, что он на одно лицо со многими из жителей Израиля. Арафат ответил: «В этом ничего особенного» — и повторил фразу Насера, который говорил о генетических связях арабов и евреев: «Палестинцы и евреи двоюродные братья».

Известно, что один из видных деятелей Палестинского движения сопротивления, Набиль Шаат, в 60-х годах выдвинул идею создания демократического палестинского государства, в котором на равноправной основе проживали бы иудеи, мусульмане и христиане. Эта идея не отвергалась Арафатом, а ее автор в дальнейшем стал членом ЦК ФАТХа. Но эта идея единого государства евреев и арабов, которую первоначально, еще до создания Израиля, выдвигал Советский Союз, оказалась нежизненной.

Психологический образ Арафата, а это главное, нельзя представить себе, не заостряя внимания на различающихся между собой этапах его жизни, борьбы, понимания целей и задач палестинского движения. Нужно сказать, что он прошел долгий нелегкий путь, преодолевая различные преграды, самосовершенствуясь, отбрасывая не выдержавшие соприкосновения с жизнью представления и при всем этом сохраняя преданность делу, которому посвятил себя целиком.

В 1948 году, прервав занятия, Арафат отправился на фронт первой арабо-израильской войны. После поражения арабов Арафат до 1950 года находился в Газе, перешедшей под административный контроль Египта, а затем вернулся на учебу в Каирский университет. Там он создал и возглавил Союз палестинских студентов. Пройдя военную подготовку, он получил диплом офицера и во время тройственной агрессии против Египта командовал подразделением палестинского батальона в чине лейтенанта.