Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами

Напряженность с Сирией: послание Андропова

Не хочу оставлять за скобками отношения Арафата с Сирией, которые начали обостряться в конце 70-х годов, а после израильского вторжения в Ливан и вынужденного ухода оттуда палестинских бойцов накалились до основания. Многие считали Арафата виновным в происходящем. По их логике он, дескать, отступал от интересов палестинского народа раньше времени, пока еще Израиль не был загнан в угол вооруженной борьбой палестинцев, не исключал договоренностей с ним. К этому прибавлялись и другие аргументы: Арафат, мол, после того, как палестинцы проиграли в Бейруте, пошел на встречи с королем Хусейном и обсуждал с ним вопросы конфедерации с Иорданией, забыв «черный сентябрь». В вину Арафату ставили и его визит в Каир, который после гибели Садата не отошел от Кэмп-Дэвидских соглашений. Стало распространяться мнение — его особенно рьяно поддерживали сирийское руководство и палестинские организации, тяготеющие к Дамаску, — что Арафат занял правую, капитулянтскую позицию.

Такое мнение усиленно доводилось до Москвы. Но нужно признать, что, несмотря на распространенность таких оценок, в том числе среди ряда советских экспертов-ближневосточников, антиарафатовская линия не была принята советским руководством. СССР не пошел в фарватере политики Дамаска, понимая, что одним из главных мотивов Сирии в то время было поставить под контроль палестинское движение и использовать его для усиления своих позиций при контактах с США с целью поиска приемлемых для себя принципов урегулирования с Израилем.

Однако советское руководство оказалось в нелегком положении. С одной стороны, Сирия стала главной опорой советской политики на Ближнем Востоке. После того как от СССР дистанцировался садатовский Египет и проявились осложнения в отношениях с саддамовским Ираком, происходило сближение по всем линиям с Хафезом Асадом. С другой стороны, Москва, которая стремилась играть активную роль в ближневосточном урегулировании, выступала за решение ключевого вопроса — создание палестинского государства, была заинтересована в укреплении связей с основной палестинской силой — ФАТХом и его лидером Арафатом. Многочисленные встречи с представителями других, идеологически более близких палестинских организаций — НФОП, ДФОП не могли заслонить значение доверительных связей с руководством ФАТХа.

А события тем временем далеко не соответствовали интересам СССР. Сирийцы и ливийцы подтолкнули двух видных военных деятелей ФАТХа, Абу Мусу и Абу Салеха, на выступление против Арафата. Абу Муса был широко известен как герой боев в Бейруте, и это обеспечивало ему поддержку ряда членов ФАТХа, особенно военной группировки. В документе, опубликованном Абу Мусой и его сторонниками против Исполкома ООП, отрицался любой компромисс с Израилем, а целью провозглашалось освобождение всей Палестины. Абу Муса со своей группой выступил и против «плана Рейгана», и против фесской инициативы, и против сотрудничества ООП с консервативными арабскими режимами. Произошли столкновения между отдельными отрядами палестинцев в ливанской долине Бекаа, а затем в ливанском Триполи. В результате Арафат с 4 тысячами палестинских бойцов ушел из Ливана в Тунис.

Незадолго до этого я находился в Бейруте, где намечался ряд моих встреч с сирийскими руководителями, включая президента Хафеза Асада. Естественно, что одной из главных тем этих встреч должен был стать призыв к сирийцам отойти от враждебной позиции в отношении ФАТХа и его лидера. 2 июня 1983 года в сопровождении нашего посла в Дамаске В.И. Юхина прибыл в резиденцию президента Сирии. Из беседы с Хафезом Асадом стали ясны некоторые моменты, характеризующие позицию Сирии. Обратила на себя внимание такая постановка вопроса. «Всеобщее ближневосточное урегулирование, — сказал Асад, — возможно только при наличии равенства между силами участников переговоров. Сейчас, — пояснил он, — после выхода Египта из конфронтации, такое урегулирование возможно лишь при равенстве сил Сирии и Израиля». Говоря о позитивном отношении к идее созыва мирной конференции по Ближнему Востоку под председательством СССР и США, Асад, однако, сказал, что считает ее созыв реальным делом лишь тогда, когда на Ближнем Востоке сложится четко выраженное равенство сил.

Конечно, и я, и Юхин понимали (мы позже обменялись мнениями о беседе), что, подчеркивая значение «выравнивания сил» для урегулирования конфликта, Асад, с учетом нашей несомненной заинтересованности в таком урегулировании, подталкивает СССР к увеличению поставок различных видов вооружений Сирии. Вместе с тем такое недвусмысленное заявление против урегулирования в тогдашних условиях помогало понять подоплеку усиливающейся враждебности сирийцев к тем палестинским силам, которые нащупывают возможности договориться с Израилем на компромиссной основе.