Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами

Создалась своеобразная обстановка: под давлением недовольства значительной части населения Башар Асад провозгласил серьезные меры в области демократизации. Он отменил чрезвычайное положение, отправил в отставку правительство, объявил о прекращении монополии партии «Баас» на власть, о переходе к многопартийной системе. Это лишь главные шаги, которые были сделаны президентом Б. Асадом, но совершенно ясно, что приступить ко всем этим мерам он не мог в условиях дестабилизации обстановки в целом ряде городов Сирии.

А эта дестабилизация, можно считать, поддерживается извне, и не только пропагандистскими усилиями или санкциями, вводимыми США и Европейским союзом против Сирии. Все очевиднее становится, что оппозиционеры — это не только мирные демонстранты, а вооруженные люди, оказывающие сопротивление полиции и армии. Однако армия, пытаясь нейтрализовать повстанцев, тоже пролила кровь, и немалую. Все, вместе взятое, скажется на судьбе существующего в Сирии режима.

Эффект «домино» проявился в широчайших демонстрациях и в Йемене с требованием демократии, свободы, работы для молодежи, отказа от долголетней диктатуры президента Али Абдаллы Салеха. Но, несмотря на сотни убитых и раненых среди демонстрантов, не в пример своей политике в Сирии, США не выступили против Салеха, заняв сдержанную позицию. Не в последнюю очередь это объяснялось тем, что он сотрудничал с США против местного филиала «Аль-Каиды» и противился расширению влияния Ирана на шиитскую часть населения страны. Но главное, что определяет политику США и их союзника Саудовской Аравии в Йемене, — это опасение, как бы события в этой стране не распространились за ее пределы. Демократизация правящего йеменского режима при таком подходе нечто второстепенное, а может быть, и несущественное.

Разброс политики США в отношении арабских стран, охваченных антирежимными выступлениями весной — летом 2011 года, вызван в первую очередь тактическими соображениями. Вместе с тем следует предположить, что Вашингтон озабочен необходимостью определенной модификации своего ближневосточного курса в целом. По сведениям Джеральда Сейба и Билла Спиндла — руководителей вашингтонского и ближневосточного бюро газеты «Уолл-стрит джорнал», — «арабская весна» вызвала изменения в американском госаппарате: «В разведке число сотрудников со знанием арабского языка утроилось. В Госдепартаменте теперь на 500 больше сотрудников со знанием арабского. Новое разведподразделение собирает информацию из большого числа ранее игнорировавшихся изданий, телеканалов и из Интернета»[71].

Делать вывод, какие в целом параметры приобретет курс США в арабском мире, преждевременно, но уже сегодня можно предположить, что Вашингтон сделает ставку на те институты, инфраструктуры, которые при прежних авторитарных правителях обеспечивали стабильность в американских интересах. Другим элементом этого курса станет развитие контактов с умеренными исламскими кругами. 30 июня 2011 года, выступая на пресс-конференции в Будапеште, госсекретарь США Хилари Клинтон объявила об установлении контактов с египетскими «Братьями-мусульманами». «В условиях изменяющегося политического ландшафта в Египте в интересах Соединенных Штатов иметь дело со всеми партиями, которые придерживаются мирных установок и не связывают свою деятельность с насилием» — так объяснила Клинтон новый элемент в американской политике на Ближнем Востоке. Очевидно, и Россия должна быстрее приспосабливать свою ближневосточную политику к новым реалиям.

Ливия: опять «демонстрационная мишень»

В августе 2011 года я получил приглашение от редакции «Лента. Ру» провести интернет-конференцию. За неполные сутки после объявления об этом поступила масса вопросов — настолько много, что редакции пришлось закрыть прием раньше, чем она предполагала. Это свидетельствует о том, насколько близко к сердцу наши люди восприняли происходящее в Ливии.

Ответить каждому отдельно, естественно, не мог. Поэтому сгруппировал вопросы по темам. Ниже следуют мои ответы.

О внутренних и внешних причинах произошедшего в Ливии. Согласен с теми, кто считает, что при Каддафи в Ливии довольно высоко поднялся уровень жизни, население пользовалось рядом привилегий. В результате продолжительность жизни достигла 74 лет, а уровень грамотности составил 88 процентов. Но это одна сторона. Другая заключается в том, что в Ливии было установлено типично диктаторское правление, где все решал один человек — Муамар Каддафи, который периодически жестко расправлялся с теми, кто ему перечил или просто вызывал у него подозрение.