Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами

Из Саны в Харад я летел уже на небольшом штабном самолете Ил-14, пилотируемом египетским летчиком. Летели несколько египетских офицеров, три наших корреспондента и группа телевизионщиков из ГДР. Один из этих офицеров оказался знакомым с пилотом, и тот, демонстрируя ему свое мастерство, бросил машину в бреющий полет, метров так тридцать — пятьдесят над пустыней. Ощущение было не из приятных для всех, но первыми возмутились наши немецкие коллеги. Египетский пилот их успокоил. «Чего вы волнуетесь, — сказал он, — я летаю уже два года». Такая бесшабашная самоуверенность сыграла для многих египетских летчиков плохую службу в дальнейшем.

Над Харадом — небольшим селением неподалеку от границы Саудовской Аравии — развевалось республиканское знамя, а вблизи — горы, оседланные монархистами. Военный корреспондент английской газеты «Дейли телеграф» Дэвид Смайли, прибывший на конференцию, уверял, что именно в этих горах — штаб-квартира свергнутого Бадра. Полковник и бывший военный атташе Великобритании в Стокгольме знал, о чем говорил, — он провел в ставке Бадра два с лишним года.

Большой цветной шатер для заседаний окружили колючей проволокой, у прохода стоял бронетранспортер с пулеметами. Палаточный городок конференции охраняли и саудовские, и египетские военные. Главными саудовскими представителями были эмир Абдалла ас-Садр и начальник саудовских спецслужб Рашад Фараон. Его сын поведал гэдээровцам, думая, что они из Западной Германии, а те рассказали мне, корреспонденту Московского радио Александру Тимошкину и корреспонденту «Известий» Леониду Корявину, что ночью он боится заснуть, так как в его палатке два чемодана с золотом для «серьезного разговора» с руководителями племен.

Хорошо запомнился мне первый день работы конференции, когда встречались представители племен, поддерживающих республику, с представителями монархических племен. На наших глазах люди дружески обнимались, целовали друг другу руки, а после первых приветствий еще долго прогуливались по палаточному лагерю, держа, по местному обычаю, друг друга за руки. Но на третий день на военные грузовики спешно грузили палатки и скарб «монархистов», многие из которых протестовали. Их палатки вновь разбили, но уже поодаль от лагеря «республиканцев». С этого момента личные встречи между участниками переговоров прекратились. По словам египетских журналистов, на отселении «монархистов» настояли представители Саудовской Аравии.

Конференция буксовала, лишь на четвертый день приняли повестку дня. Стояла дикая жара, да еще характерная для йеменской Тихамы влажность — ночью лил дождь. Связи с редакциями у советских журналистов не было. На наш вопрос, когда можно будет уехать, следовал ответ: никакая информация не должна утекать, так как это повредит конференции; воевали три года — конференция может продлиться не меньше трех недель. Через неделю все-таки при содействии египтян удалось вырваться из Харада, а конференция закончилась безрезультатно с наступлением мусульманского поста — Рамадана — в декабре.

Не удержусь от рассказа об отношении йеменцев к русским, советским. С нашими геологами, работавшими в нескольких километрах от Саны, столкнулись вооруженные люди из племени, поддерживавшего Аль-Бадра. Узнав, что они русские, их не только отпустили с миром, но и пощадили их охранников — республиканцев, сказав им: разделаемся с вами, если с головы русских упадет хоть один волос.

Йеменские монархисты, поддерживаемые извне, не складывали оружия. Племенная структура общества, не размытая после свержения имама, обеспечивала власть шейхам, которые считали себя полными хозяевами в своих вотчинах.

Когда республиканский режим показал стремление создать сильную центральную административную систему, это механически перевело многих шейхов племен на другую сторону баррикады. Немалое значение при этом имели и ежемесячные золотые субсидии, установленные внешними врагами республики некоторым вождям племен. Многих шейхов пытались сбить с пути решительной поддержки нового режима и пропагандистскими мерами. Новый режим в Йемене искусственно противопоставлялся исламу.

Сопротивлением шейхов племен можно объяснить, в частности, неспособность республиканского правительства создать свою армию в первые годы после переворота. Многократно объявлялся набор рекрутов, создавались военные училища, ряд йеменских офицеров получили военное образование за границей. Но армии как таковой в стране все-таки не было.

Вооруженные силы республики составляли в основном воинские формирования племен. От решения шейха зависело, пустить их в действие или нет. Конечно, немало шейхов племен, в том числе и крупных, сделали выбор в пользу республики. Но это нередко происходило из-за глубоко враждебного отношения многих шейхов к династии Хамид эд-Динов, к которой принадлежал свергнутый с престола Бадр. Даже крупные племенные союзы, не говоря уже об отдельных племенах, по нескольку раз меняли в зависимости от обстоятельств цвета своих флагов.