Конфликт цивилизаций

   Образ "Империи", образ "еврейства", "идея равноправия" и "идея заговора" - или "мирового господства" - дают богатый набор сочетаний, позволяющий, как будто, различные частные точки зрения. Вскрыть "объективную" картину - значит оценить относительный "вес" этих факторов в историческом процессе. Однако, оказывается, что этот "вес" даже в одной и той же культуре меняется на протяжении жизни нескольких поколений не меньше, чем он поменялся у проф. Б. Морриса на протяжении одной его жизни.

   Так, в современном европейском сознании "идея равноправия", конечно, вышла на первый план. "Идея еврейства" остается пока допустимой, "идея Империи" энергично осуждается, а "идея Заговора" - тем более "с целью достижения мирового господства" - даже не рассматривается всерьез.

   Напротив, 200 лет назад на первом месте была как раз "идея Империи", "равноправие" всего лишь допускалось тут и там, но и идея мирового господства не отвергалась полностью. Впрочем, заговор с этой целью и тогда выглядел маловероятным, хотя "идея еврейства" осуждалась единодушно. В течение этих столетий соотношение образов в сознании европейцев изменялось таким образом, что по избранной шкале предпочтений можно было даже судить о политических взглядах человека или общества. Российская империя, в которой и к началу ХХ в. шкала столетней давности все еще оставалась приемлемой, считалась отсталым государством.

   Хотя Россия и считалась отсталой в Европе, в собственном сознании множества русских людей из самых разных кругов Россия при этом была и осталась передовой и даже во многих отношениях опережающей всех остальных. Идея, что Россия вот-вот возглавит все человечество, приходила в голову почти одновременно и свободолюбивому "неистовому Виссариону" Белинскому и убежденному "душителю свободы", консерватору графу Бенкендорфу.

   Для того, чтобы как-нибудь объяснить этот феномен, необходимо признать, что время у разных людей (и в разных цивилизационных группах) психологически течет по-разному и причинно-следственные цепи замыкаются неодинаково.

   У Фазиля Искандера есть прелестный рассказ, в котором его излюбленный персонаж, Сандро из Чегема, ударил старика-сторожа городского музея в Гагре прикладом винтовки по голове. На суде Сандро спрашивают, как он мог так поступить. Тот отвечает, что сторож его оскорбил. "Каким именно образом?" - строго спрашивает судья. "Он пукнул в мою сторону" - отвечает Сандро.

   ... "Вы уверены, что он имел в виду именно вас лично?" - сомневается пораженный таким оборотом дела судья. "Но вокруг ведь больше никого не было!" - простодушно отвечает герой Искандера.

   Этот ответ мог бы внести в израильскую политическую дискуссию яркий аргумент в пользу возведения "защитной стены", предназна-ченной отделить друг от друга народы с разными представлениями о мире. Оскорбительная идея проступка сторожа получает полноценное существование только на распахнутой границе двух замкнутых культурных миров, вступивших, в отсутствие стены, в невольный и неконтролируемый контакт.

   "Небольшой процент" убийств, происходящий из-за просачивания через границы отдельных агрессивных индивидов и даже групп, возможно, не помешал бы нормальным отношениям между странами внутри арабского мира. Но нервным израильским гражданам с их европейским представлением о безопасности трудно с этим мириться. Мы могли бы сохранить "объективность" перед лицом террора, только если бы у нас было такое же отношение к смерти и человекоубийству, как у наших соседей.

   В свое время в полемике с экуменической идеей Эдуард Бормашенко сформулировал в духе Спинозы фундаментальное требование к любому содержательному диалогу: "Когда два математика произносят два одинаковых утверждения, они имеют в виду одно и то же". Такое предположение (а это именно предположение!) следовало бы назвать нулевой аксиомой математики, ибо только после его принятия приобретают смысл все остальные определения и аксиомы. Проблема неадекватного понимания, на самом деле обязательно присутствует и во всех других человеческих коммуникациях. Особенно, если иметь в виду коммуникации между представителями разных цивилизаций. Любой язык (в том числе и математика) может вести людей к согласию, только если обеспечено предварительное согласие в нулевой аксиоме. Два человека, говорящие одно и то же на одном языке, должны быть предварительно уверены, что они стремятся к одному и тому же. Ибо, если цель одного из них - уничтожить другого, этому другому лучше прекратить разговор и подумать о спасении.

   Для разных народов, государств, тем более разных культур, стратегическая оценка возможных намерений оппонента просто входит в обязанность правительств. Наше правительство уже много лет имеет дело с организациями и группами не делающими секрета из своего намерения нас уничтожить. Никаких общих понятий, тем более общего принципа, между Израильским и арабским руководством никогда не было. На какой же основе вести переговоры? Что выбрать за нулевую аксиому?