Конфликт цивилизаций

   Означает ли такое вторжение "большую" войну? Об этом трудно судить категорически, но можно оценить примерно.

   Для "войны цивилизаций", предсказанной Хантингтоном, время еще не пришло. Общие культурные симпатии мусульман далеко еще не дошли до уровня общего "национального интереса". Все ближайшие соседи Арафата заинтересованы, пока что, скорее в его поражении, чем в победе (это особенно верно в Иордании!).

   Единственное правительство, которое сейчас могло бы найти для себя выгодным вмешаться в пользу Арафата, это режим Саддама Хусейна. Вместо того чтобы маяться самим в ожидании нападения США, Ирак мог бы выступить первым в качестве спасителя, готового защитить "палестинских братьев" от "агрессора" и таким образом несколько по-иному расставить акценты в предстоящем общем конфликте. Мощь арабских стран все еще, в основном, потенциальная, психологическая и финансовая, но не военная. Максимум, на что они могут рассчитывать, это неочевидное поражение. Поэтому такая война, если она начнется, будет для мусульманского мира только пробой сил. Но от исхода этой пробы зависит развитие всего цивилизационного конфликта.

   Подобная же проба сил произошла в свое время в Европе в конфликте демократических стран с Германией из-за Чехословакии. Вот, что показал на Нюрнбергском процессе начальник Германского генерального штаба ген. Гальдер:

   "В 1938 мы решили избавиться от Гитлера. Душой нашего заговора был генерал Бек... Мы составили прокламацию к германскому народу, в которой провозгласили, что фюрер вовлекает Германию в гибельную войну и долг генералов предотвратить это развитие событий. Наше тайное совещание еще продолжалось, когда радио сообщило о приезде Чемберлена к Гитлеру в Мюнхен... Престиж Гитлера после Мюнхенского соглашения настолько вырос, что подходящий случай больше уже не представился..."

   Чемберлен, таким образом, думая спасти мир, спас Гитлера... Показания ген. Гальдера дополнил ген. Йодль: "Если бы Даладье и Чемберлен не пошли на компромисс в Мюнхене, мы ни в коем случае не выступили бы с военной силой. Мы просто не смогли бы этого сделать. У нас не было средств прорвать чешскую линию обороны и не было достаточного количества войск на Западе..."

   Их обоих удачно дополняет высказывание самого Гитлера: "Наши враги - мелкая сошка. Я понял это в Мюнхене."

   Будущее развитие событий - быть Третьей мировой войне или не быть - зависит от энергии отпора, которую ощутит будущий потенциальный противник. Война в Афганистане безусловно отрезвила многие горячие головы.

   Но у нас в Израиле ситуация пока не прояснилась. Поддержка Арафата из Европы и осторожные, уклончивые заявления правительства США все еще оставляют ему надежду на признание его террора законным средством политической борьбы. Половинчатые антитеррористические меры израильского правительства до сих пор только вдохновляли его на продолжение этой войны на истощение. Израильское общество никак не привыкнет к мысли, что противник не собирается считаться с потерями и совершенно равнодушен к жертвам, которые несет его собственный народ. Еще меньше оно готово к пересмотру своих гуманных принципов.Это проблема гуманизма как целого. Он судит о противнике по себе.

   Столкновение с негуманистической цивилизацией ставит либерального человека перед неразрешимой проблемой. Соблюдая свои принципы, он находит себя (а, главное, своих близких) на краю гибели. Нарушая свои принципы,

   он не может отделаться от чувства вины.

   Принципы гуманизма недоказуемы, потому что они скроены по мерке человека. Но оказалось, что люди разных цивилизаций имеют об этой мерке разное представление. И наша мерка не универсальная, а европейская. Навязать свои принципы противнику, который не принимает наших (а, может быть, и никаких?) правил игры, мы можем только силой. Об этом, как раз, и напоминает нам Нюрнбергский Процесс над нацистскими преступниками. Не надо льстить себе, называя решения этого Суда справедливыми. Военные преступники на этом Процессе сидели не только на скамье подсудимых, но и среди судей. Это была справедливость одной (победившей)стороны.

   Однако, после-гитлеровская Германия обязана своим сегодняшним демократизмом именно такому нарушению юридической правомочности. Также и расцвет Японии произошел благодаря страшному военному разгрому и последующей многолетней оккупации. В общем, и немецкий,

   и японский народ, как бы их отдельные представители ни расценивали события прошлого, неизмеримо выиграли от того, что подверглись в свое время жестокому насилию.

   Не будем себя обманывать - никакого другого пути к демократии у них не было.

   Наша конфронтация с Палестинским руководством поставила нас вплотную к краю пропасти не потому что мы слабее их. Не при чем тут и либеральная болтовня, что "партизанскую войну нельзя выиграть военными средствами". Все войны в мире выиграны именно военными средствами.