Конфликты большого города

1.4 Городские конфликты

ГК делятся на градостроительные конфликты; конфликты в сфере ЖКХ; конфликты по поводу городской инфраструктуры, конфликты между городскими сообществами (культурными, этническими и т. д.) а также конфликты, имеющие сугубо символическую составляющую – например, принятое в 2017 году решение тогдашнего губернатора Санкт-Петербурга Георгия Полтавченко о передаче Исаакиевского собора Русской православной церкви, вызвавшее среди горожан не только бурную дискуссию, но и приведшее к разнообразным акциям протеста недовольных этим решением, и крестные ходы его сторонников.

Городской конфликт – это по большому счету столкновение интересов жителей («пользователей») города по поводу городского пространства, которые получают внешнее проявление.

В последние годы в городских конфликтах очень часто встречаются ссылки на так называемое «право на город». Урбанисты и участники ГК настолько свыклись с этим термином, что употребляют его в своей речи как юридическое право, в то время как «право на город» является в первую очередь феноменально удачным слоганом для любой городской кампании – от защиты прав различных меньшинств и сохранности архитектурной среды до захвата пустующих зданий для жилья и арт-пространств (сквотов) или создания парковок во дворах и размещения малых архитектурных форм (например, ларьков с продуктами и сигаретами), в местах, удобных жителям, но раздражающим городские власти. Что же такое «право на город» на самом деле?

1.5 Право на город

Концепцию «права на город» в 1968 году предложил французский социолог и теоретик марксизма Анри Левефр в своей одноименной работе (Lefebvre H. Le droit a la ville//Collection Societe et Urbanisme. – Paris, Anthropos, 1968). Используя марксистскую методологию, он создавал новые модели существования представителей рабочего класса в больших городах. Для упрощенного понимания концепции Лефевра важно знать, что он разделяет «город» и «городское» (city, la ville и urban, l’urbain): физическую реальность, материализованную в архитектуре и социальную реальность, созданную людьми, которые все это воспринимают. По его мнению, городское должно быть осмыслено по-новому, поскольку чувствовать его мы не можем, оно виртуально.

В силу пространственных практик (повседневная жизнь, передвижения и т. д.) на некий набор физических объектов наслаивается восприятие того, что люди обжили и к чему привязаны (площадка у дома, школа, парк, церковь и пр.). Их состав непостоянен и меняется вслед за восприятием. Это эмоция, которая интериоризируется, т. е. «вращивается» во внутренние структуры психики в качестве опыта.

Отсюда Лефевр выводит и определение городской среды: «мой» дом, двор, район, наконец, город, на который я имею право, – не физический объект или совокупность таковых. Это – проецирование «меня» на земную поверхность; то, что ощущается как свое в результате использования и взаимодействия с другими.

Право на город в данном контексте тождественно праву на «городскую жизнь» (urban life): на социальную составляющую нахождения в пространстве; право изменять реальность, преобразовывая город; «на моменты и места», т.е. на полноценное использование своего времени в любых городских зонах; право вмешиваться и требовать. Оно поощряет жителей собираться для обсуждений, чтобы влиять на политику, оспаривать решения о судьбе территорий и самим принимать их. Лефевр подчеркивает, что такой город не рождается сам по себе. Должны быть те, кто неравнодушен, кого волнует происходящее вокруг. Ни архитектор, ни мэр, ни урбанист не создадут социальные отношения. Они лишь помогают (вредят) формам взаимодействия либо условиям, в которых практики могли бы укорениться. Но главное житель должен проделать сам и без него обновленный город – urban – не состоится. Человек не должен просто находиться в городе, лишь занимая его площадь и перемещаясь от одного объекта к другому. Нельзя безразлично относиться к среде и притворяться, что тебя ничего не касается, пассивно смиряясь с заранее установленными рамками. Нужно обитать (inhabit, habitier), символически присваивая себе пространство вокруг и проявлять активность, пускай и небольшую.

Однако несмотря на то, что урбанисты и различные участники городских конфликтов постоянно апеллируют к «праву на город» как к юридическому праву – будто горожане участвуют в принятии решений, связанных с городским пространством, в силу закона. Как говорит Дэвид Харви, право на изменение города – это не абстрактное, а неотчуждаемое право, которое укреплено в повседневных практиках вне зависимости от того, знаем мы о его наличии или нет.

Как правило, эта концепция не поддерживается законодательством и судом. И здесь существует конфликтогенный диссонанс между надеждами и отчаяниями горожан буквально, а не философски воспринявших лозунг о »праве на город» и органами власти, не понимающими, о чем идет речь.