Конфликты и войны после распада СССР

Действующие силы в этническом конфликте представлены этнонациональными движениями и партиями с националистической идеологией. Важной тенденцией в развитии национальных движений является их аппеляция к праву волеизъявления этноса. Эта идея реализуется в виде созыва съездов или конгрессов того или иного народа — абхазского, ингушского, кабардинского и т. д. — или формирования надгосударственных межэтнических коалиций. Принятые на таких съездах решения о восстановлении или иного национального движения в глазах этнически мобилизованной и тем наэлектризованной массы обладают абсолютной легитимностью.

Этнические конфликты в политической деятельности партий проявляются в том, что в качестве противоположной стороны воспринимают другой народ или этническая группа.

Как правило, начало, этнического конфликта было тесно связано с выходом на политическую арену этнонационального движения или партии, деятельность которых провоцировала политическое противодействие либо этноизбирательные миграции населения.

Единственным языком межнационального общения становится язык национального насилия и вслед за этим немедленно появлялись территориальные претензии — в пределах представлений об этносе как о политическом субъекте иначе быть и не могло.

Распад СССР породил ряд буферных государств, геополитическая природа которых, на наш взгляд, определяется следующими факторами: возникновением на стыках цивилизаций и отсутствием исторической территории, взаимно признаваемых границ, этнически однородного населения. Кроме того, они являются объектом соперничества разделяемых ими «центров сил».

На территории СССР и на его бывшем пространстве после его коллапса с конца 80-х разразилось шесть крупных военных конфликтов с использованием тяжелого вооружения — это Карабахский, Абхазский, Таджикский, Югоосетинский, Приднестровский и Чеченский. Кроме того, произошло около 20 кратковременных столкновений, сопровождавшихся жертвами среди местного населения и огромным количеством беженцев (особенно среди русскоговорящего населения) — наиболее значительные среди них — Ферганский, Ошский, осетино-ингушский конфликты, а также Бакинский и Сумгаитский погромы, более 100 невооруженных конфликтов, имеющих признаки межгосударственной, межэтнической, межконфессиональной или межклановой конфронтации.

После Сумгаита — обвал. Северный Кавказ и Абхазия, Фергана и Туркмения. Рига и Вильнюс, Шуша и Ходжалы. А разве Буденновск, Кизляр и Буйнакс — это не след Сумгаита?

Генезис. Именно в генезисе этнического конфликта «целенаправленные усилия» оказываются действительно важным элементом, определяющим его динамику. Этнический конфликт никогда не возникает «естественно», сам по себе, без предшествующей активности «агентов» конфликта. Это характерно для всех типов конфликтов — от развивающихся в цивилизованных рамках до сознательно инициируемых межэтнических столкновений и даже стихийных стычек (у которых тоже есть инициаторы, пусть и не облекающие свои цели в идейные формулировки). Получившая признание в современной этноконфликтологии концепция так называемого этнического манипулирования особое внимание уделяет как раз конкретным «носителям» этноконфликтности. Это лица, подталкивающие к конфронтации, выдвигающие жесткие бескомпромиссные требования и вынуждающие политиков включать эти требования в свои политические программы и законодательные акты.

Правда, следует иметь в виду, что изучение феномена «этнического манипулирования» в отрыве от всего комплекса процессов и условий протекания этнического конфликта бесперспективно и неоперационально. Манипуляции опасны тогда, когда существуют некие предпосылки для того, чтобы они увенчались успехом, необходимо создать предпосылки, которые должны быть:

• актуализированы,

• операционально сориентированы,

• морально легитимизированы.

Абсолютизация же фактора манипулирования вне контекста работающих на этническую конфронтацию объективных и субъективных факторов (от социальноэкономических и политических до социально-психологических) только дискредитирует эту концепцию и порождает мифы. В частности, конкретное изучение динамики этнических конфликтов за годы перестройки и постперестройки показывает, что их лавинообразный рост — не результат чьих-то манипуляций, заговоров и интриг, но совершенно закономерное (хотя и в высшей степени прискорбное) следствие развала империи и сопряженного с ним системного кризиса.

Таким образом, в генезисе этнического конфликта, как представляется, целесообразно различать, с одной стороны, вызревание его объективных и субъективных предпосылок, а с другой стороны, роль непосредственного, как бы «спускового» механизма, дающего ему прямой импульс.