Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски

Нынешние обязательства ФРГ и ГДР об отказе от производства и обладания оружия массового уничтожения (ядерного, бактериологического и химического – «АВС») желательно воспроизвести в более полном виде (по японскому образцу – не производить, не приобретать, не ввозить). Кроме того, записать отказ от работ над созданием или приобретением систем массового поражения, основанных на новых физических принципах.

К односторонним военным обязательствам Германии, подлежащим фиксированию при мирном урегулировании, теснейшим образом примыкает проблема военного статуса Германии как такового. Соображения на сей счет излагаются в п. 2. Здесь же уместно отметить, что мирный договор – у нас единственный шанс состыковать объединение Германии и общеевропейский процесс, хотя по времени они разойдутся, и, похоже, серьезно.

Вопрос о границах требует строгой юридической прописи. Ни в коем случае обязательства Германии не должны получить форму односторонней декларации или отсылки к ранее состоявшимся и возможным будущим урегулированиям. Следует проявить осторожность в признании за немцами права на «мирные территориальные изменения». Актуальный опыт с ГДР показывает, во что все может вылиться. Не исключены «покупки» и «выкупы» немцами своих «бывших» земель или части из них у поляков и не только у них, особенно когда в рамках интегрированных экономических и иных структур проблема государственных («национальных») границ сотрется в общественном сознании.

Остальные, в частности, экономические моменты мирного урегулирования, легче поддаются разрешению. По ним спор пойдет скорее о том, как и насколько события, имевшие место в период войны, могут и должны быть искуплены теперь. Особняком стоит тема экономических интересов СССР по многосторонним и двусторонним договорам с ГДР. Она рассматривается в п. 4.

Еще один аргумент в пользу полнокровного мирного урегулирования. Допустим, восстановление единства Германии пойдет по пути действительного объединения двух государств, а не поглощения большим меньшего. Даже и в этом случае возникли бы асимметрии в части учета интересов четырех держав, если, понятно, мы не потребуем неучастия Германии в «общем рынке» и т. п.

Реальность, однако, такова, что уход трех держав и ФРГ от мирного урегулирования тождественен намерению погасить права Советского Союза как державы-победительницы и как архитектора и союзника ГДР при сохранении за США, Англией и Францией весомого пакета «первоначальных прав», поскольку они перешли в Боннский договор 1952 года (с поправками 1954 года) и другие их договоренности с ФРГ.

Вполне вероятно, что Вашингтон, Лондон и Париж, желая продемонстрировать свое «великодушие» на фоне «неуступчивости» СССР, в состоянии заявить о готовности прекратить действие своих особых прав и многочисленных оговорок к суверенитету ФРГ. В этом случае возникла бы юридическая фикция, так как ограничения суверенитета немцев давно встроены в структуры НАТО, «общего рынка», военно-политических организаций Западной Европы. Пересмотр же всей совокупности возникших за 40 с лишним лет взаимосвязей – задача в чем-то превосходящая по сложности воссоздание единой Германии.

Чем мог бы ответить Советский Союз на формальное «великодушие» Запада? Видимо, выдвижением проекта мирного договора («Акта мира»), выдержанного в максимально благоприятном ключе для широких масс немцев и деловых людей и предложением во имя полного и окончательного примирения наших народов подписать такой договор (акт) только с нами. Если в 1952 году идея мирного договора с единой Германией нашла широчайший отзвук в сердцах и умах немцев, то, надо полагать, отвертеться от нее сейчас противникам замены временных решений в Европе постоянными было бы значительно труднее.

2. Военный статус объединенной Германии.

Судя по всему, на этом направлении Запад решил устроить генеральное сражение. После первоначальной растерянности, в момент которой высказывались отдельные не лишенные привлекательности идеи (вывод ФРГ из военной организации НАТО; одновременное участие Германии в НАТО и ОВД; шаги по ограничению вооружений на немецкой территории, опережающие общеевропейские темпы; возможность частичной денуклеаризации Германии и др.), наблюдается ужесточение от недели к неделе подходов США и ФРГ, а также руководства Атлантического блока.

Геншер продолжает время от времени рассуждать о форсировании движения в направлении европейской коллективной безопасности с «растворением в ней НАТО и ОВД». Ему же принадлежат высказывания о том, что разоружение должно стать «ядром» общеевропейского процесса. Но Геншера, кроме западногерманских социал-демократов и левых партий в ряде стран «общего рынка», мало кто слышит.