Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски

Югославия, Венгрия, Польша быстро эволюционируют в направлении отказа от плановой системы в экономике и диктатуры пролетариата. Стимул к тому, чтобы порвать с прошлым, исходит из Москвы. В Югославии, Венгрии, Польше многие считают, что социалистическая модель сейчас слишком обветшала, чтобы надеяться на реформы, и полагают, что ее следует заменить более демократической, с введением рыночной экономики. Эти идеи пускаются в оборот с целью привлечь иностранную помощь, но, как бы то ни было, политическая реальность уже быстро развивается в этом направлении. Политическая перетряска стимулируется экономическим кризисом. Наиболее мыслящие руководители знают, что технологический разрыв между погрязшими в долгах и дезорганизованными экономиками Востока, с одной стороны, и Запада – с другой, увеличивается из года в год. Сегодня сателлиты Москвы не могут рассчитывать на какую-либо помощь от советской промышленности. Кое-кто опасается сползания на уровень третьего мира: в Румынии, например, налицо все симптомы этого, а в Югославии уже проявляются первые социально-политические признаки. Посредством политических уступок (например, Польша) власти пытаются побудить оппозицию разделить бремя наименее популярных экономических мероприятий. Таким образом (например, Венгрия), демократизация и модернизация происходят одновременно. В Венгрии власти предлагают государственные предприятия в аренду иностранным предпринимателям и официально разрешают образование политических партий, многопартийность. В Польше при либерализации экономики легализируется «Солидарность» и разрешаются свободные выборы в Сенат (35 % мест зарезервировано для оппозиции). Все это происходит при вполне очевидном стимуле со стороны Горбачева. Горбачев дал понять восточным союзникам, что они сами должны искать свои пути к политической стабильности и экономической жизнеспособности. Вероятно, на международной арене Венгрия может позволить себе большую мобильность (нейтралитет австрийского толка). Что касается Польши, там ситуация развивается, безусловно, гораздо медленнее, учитывая стратегическое значение ее территории для Организации Варшавского договора (необходимый тыл для снабжения войск, расположенных в Восточной Германии). Комбинируя политико-экономические реформы с иностранной помощью, социалистические режимы, видимо, должны стабилизироваться: так думают их лидеры. Так же считают и западные немцы. СССР побуждает ФРГ к тому, чтобы играть стабилизирующую роль на Востоке, поощряя расширение немецкого влияния в Варшаве, Белграде и Будапеште. ФРГ не разделяет тезис американских консерваторов («пусть они плавают в одиночку») и полагает, словами министра иностранных дел, что Германия должна сделать все от нее зависящее, чтобы реформы проходили мирно, ибо, если утратить контроль над этим процессом, есть опасность самого настоящего взрыва. Те, кто не доверяет Горбачеву, считают, что налицо реальная опасность того, что немцы быстрее эволюционируют в сторону Востока, чем другие страны, дезорганизуя единую политическую акцию Запада и создавая проблемы в плане обороны (Германия против модернизации ракет ближнего радиуса НАТО и в этом полностью соответствует чаяниям Москвы). Германия заключила больше всего соглашений о джойнт венчурс с СССР (20 в 1988 г.). Однако позиция Горбачева, как представляется, оправдывает действия немцев. 29 марта, беседуя с венгерским премьером Гросом, советский президент официально отказался от Доктрины Брежнева, заявив, что «будут приведены в действие гарантии того, чтобы никакая внешняя сила не могла вмешаться во внутренние дела социалистических стран». В соответствии с этими новейшими и по-своему революционными теориями Горбачев пока не оказал реформаторского давления на ГДР, Чехословакию, Болгарию, Румынию – страны, где по-прежнему царствует сталинизм. Но, по мнению многих наблюдателей, именно миро вые политические и экономические реальности, скорее чем давление со стороны Горбачева, вынудят правительства в Восточном Берлине, Праге, Софии и Бухаресте изменить что-либо.

Рекомендации