Конфлизм

Перед тем как уйти в отпуск, Тимофей вынужден был пройти медицинское обследование, и только после него, убедившись, что Бодров здоров, Феофанов дал согласие на короткий отдых, которым физик на полную катушку и воспользовался.

Так как впечатления, испытанные при включении «мерина», сходились у всех сотрудников лаборатории, их взяли за основу психоанализа, и все несколько дней, пока Тимофей отдыхал в компании Валеры и Руны в «Сфере», операторы вместе с заведующим уточняли виденное, чтобы прийти к единому мнению. Несмотря на «путешествия» по собственному кишечному тракту, желудку и голове, психика людей оказалась устойчивой к стрессу. Никто из них не изменил поведение, никто не пожаловался на сердечные боли или плохое самочувствие, никто не отказался продолжать испытания.

Ещё в глэмпинге Валера в присутствии Руны спросил приятеля, как именно развернулось пресловутое четвёртое измерение, и физик ответил, что это как бы дополнительный вектор зрения, перпендикулярный ко всем остальным. Валера, конечно, озадачился, пытаясь представить линию зрения, перпендикулярную остальным трём, но так и не понял нюанса. Да и сам Тимофей, стоит признаться, едва ли стопроцентно вникал в смысл явления. Теперь же, просмотрев материалы исследований последствий опыта, вдруг сообразил, что четвёртое измерение вовсе не геометрический параметр пространства и не дополнительный вектор зрения, а своеобразный портал в другие физические континуумы, свёрнутые до поры до времени. Он должен был послужить входом в то, что раньше считалось невозможным, так же как в трёхмерии человек не мог всунуть свою голову в желудок и посмотреть на него изнутри. Четвёртое измерение давало эту возможность. А значит, с его помощью можно было войти и в последующие структуры Калаби-Яу – пятое измерение, шестое и так далее.

По-видимому, он что-то произнёс, потому что и Валик, и Петрович повернули головы к нему.

– Ну, теоретик, убедился, что мы не зря хлеб с маслом едим? – хмыкнул толстяк.

– Включайся, – добавил Валентин Сергеевич. – Начинаем готовить «мерин» к походу в пятёрку.

– Подождите…

– Что?

– Есть идея…

– Не успел как следует вчитаться – и уже идея?

Тимофей встал с места и как лунатик направился к Феофанову, не обратив внимания на удивленные взгляды мужчин.

Мирон Юльевич замолчал, когда молодой человек зашёл за матовую перегородку в рост человека. Перед завлабом светился метровый экран компьютера, на который смотрела Руна, сидевшая со скучающим видом.

– Чего тебе?

– У меня озарение…

– Зайдёшь через десять минут.

Тимофей пропустил замечание мимо ушей. Взгляд женщины подстегнул его, захотелось произвести на неё впечатление, поразить воображение классным открытием.

– Мирон Юльевич, четвёртое измерение можно использовать как инструмент входа в другие! Вакуум внутри каждой Калаби неустойчив, это по сути ложный вакуум, и развёртка четвёрки позволит пересечь границы свёртки…

– Стоп! – поднял руку Феофанов. – Я тебя понял. Сядь и прикинь параметры перехода.

– Там такие перспективы – дух захватывает!

Руна перехватила взгляд заведующего, улыбнулась.

– Это что-то новое? Может, выслушаем?

– Нет-нет, это не ваша проблема. Давайте закончим. Тимофей Архипович, займитесь делом.

Тимофей разочарованно ссутулился, но взгляд Руны сказал ему, что она действительно заинтересована, и на рабочее место он вернулся в хорошем настроении.

– Получил по ушам? – осведомился Петрович.

– Ага, – весело ответил Тимофей. – Я тут устрою вам революцию!

Время до вечера пролетело незаметно.

Он даже на обед не пошёл, ограничившись бутербродом, который принесла из столовой Тамара, безответно влюбленная в физика (все это знали), и стаканчиком кофе.

Руна после разговора с Феофановым ушла куда-то и больше не появлялась, огорчив Тимофея. Он даже начал искать причину в своём поведении, подумав, что просто так отказаться от встречи с ним женщина не могла, тем более что сам завлаб дал ему поручение объяснить непосвящённому человеку суть исследований. Однако в семь часов вечера, когда он уже собирался идти домой, Руна неожиданно вошла в опустевшую лабораторию (в помещении оставались только два человека – Тимофей и Тамара), и весело предложила ему поговорить о смысле жизни. Если, конечно, Тимофей Архипович не возражает.

Он не возражал, не заметив, что ревниво наблюдавшая за ним Тамара, двадцатишестилетняя симпатичная толстушка с мальчишеской причёской, поджала губы и вышла, демонстративно хлопнув дверью.

Зато заметила Руна, кивнув на дверь:

– Ваша подруга?

– А? – не сразу врубился Тимофей, смущённо улыбнулся. – Она хорошая…

– Не сомневаюсь.

– Но не в моём вкусе, – торопливо добавил он. – Хотите кофе? У меня два стаканчика.

– Лучше сходим потом в ресторанчик, не возражаете?

– Нет! – Тимофей набрался смелости. – Руна, давайте на «ты»?

– Хорошо, Тим, – легко согласилась она.

Кровь бросилась в голову волной цунами, но, к счастью, он обуздал эмоции. Поднёс стаканчик женщине, сел напротив.

– Что вам… э-э, тебе хотелось бы узнать?

– Ваш начальник рассказал, над чем вы работаете. Но мне не помешало бы узнать, с чего всё началось.