Конфлизм

– Умница! – похвалил слушательницу физик. – Правильные вопросы. Шеф нашёл и микроскоп, с позволения сказать, то есть измеритель частоты, и… гм, скальпель. Оком микроскопа и является камера. Увидеть единственный электрон мы, конечно, не можем, но когда их, застывших в состоянии «кота», много, можно получить усреднённые конфигурации облака. Комп в состоянии просчитать параметры, а потом и уколоть облако тонким лучом лазера для инициации развёртки.

Тимофей показал на люк «мерина».

– Лазеры стоят по всей внутренней оболочке камеры. Же не компран?

Руна вспомнила о кофе.

– Ой, остыл… давай сделаю новый.

– Давай, с непривычки во рту пересохло, обычно я так много не говорю.

– Но я слышала, опять-таки от твоих коллег, что при четырёх измерениях не существует ни устойчивых атомов, ни стабильных планетарных орбит.

– Верно.

– А вы развернули четвёрку.

– Мы не создавали новый континуум сразу с четырьмя измерениями, а лишь присоединили четвёртую квинтику к уже существующим в нашей Вселенной трём измерениям. Поэтому ни о каком распаде атомов и вообще нашего вакуума речь не идёт. Четвёрка намного слабее даже гравитационного взаимодействия. Хотя эффекты мы получили сумасшедшие. А пятёрка добавила ещё больше необычных открытий.

Руна сделала себе и Тиму ещё кофе, протянула чашку физику.

– Ты и в самом деле разговаривал сам с собой?

– Разговаривал, хотя, если честно, начинаю сомневаться. Если такие эффекты и в самом деле возможны, мы на пороге великих открытий. О «парадоксе дедушки» слышала?

– Это когда внук возвращается в прошлое и убивает дедушку?

– Парадокс явно запрещает гулять по прошлым временам. Но я-то разговаривал как «будущий Тимофей» с «матричным». И помню этот разговор, хотя и туманно.

– То есть ты-второй мог бы убить себя-первого?

– Что-то в этом роде. Надо разбираться, почему парадокс не сработал.

– Ты же не хотел убивать себя? – фыркнула Руна.

– Не в том смысле. Возможно, в данном случае произошла очередная развилка во времени с образованием новой Вселенной. Точнее, с разветвлением той, где мы разговаривали, на две разные: одна поехала под углом к той, где остался я.

– Не понимаю.

– Позже поймёшь. Забей, есть о чём думать. Пора собираться.

– Давай. А пока расскажи, на каких принципах вы создавали защитные экраны «мерина», чтобы я смогла прикинуть дополнительные варианты защиты.

– Вряд ли ты… э-э… прости… неспециалисту трудно вникнуть в теоретические постулаты М-теории.

– Всё же попробуй, не пойму, тогда и не будет смысла пытаться.

– Мы ставим магнитные ловушки. – Тимофей помедлил, достал из стола флешку. – Здесь основы сетчатой магнифики и фазированной решётки. Можешь посмотреть дома. Только никому не показывай, иначе меня посадят.

Руна поколебалась, но флешку взяла, посмотрела в глаза физику.

– Ты мне… веришь?!

– Ну да.

– После того, что узнал обо мне?!

Он неуверенно улыбнулся.

– Ты же раскаялась? Больше не будешь?

– Первый раз вижу такого наивного мужика. – Она рассмеялась, быстро поцеловала Тимофея в щёку. – Дважды не повторяю. Спасибо за доверие. Дай мне пять минут, и пойдем.

Тимофей потрогал щеку, ещё чувствующую тепло поцелуя.

– Могу подвезти тебя до дома.

– Не хочу домой. Позволишь переночевать у тебя?

Тимофей замер, как громом поражённый.

– Что?!

Она оглянулась, приподняла бровь, разглядывая растерянное лицо Бодрова.

– У тебя кто-то есть?

– Н-нет!

– Но если нельзя, то…

– Нет-нет, я просто не ожидал… Конечно, оставайся, так будет безопасней.

Руна снова засмеялась отворачиваясь.

С пылающими щеками Тимофей собрал свой несессер.

Руна убрала чашки, выключила компьютер.

– Всё, я готова.

Тимофей позвонил Валере:

– Мы выходим, ты далеко?

– В десяти минутах лёта, ждите в холле.

– Подождём на улице, а то в здании душно.

– Ждите в холле! – В голосе капитана послышались металлические нотки. – Оружие с собой имеется?

– Ты о чём? – удивился Тимофей. – Сроду не носил.

– Пистолет, гранатомёт, нож на крайний случай.

– И ножи не ношу.

– Ждите! – Лицо Валеры в линзах очков растаяло.

Тимофей посмотрел на Руну.

– О чём речь? – осведомилась та.

– Он спросил, есть ли у меня оружие.

Руна нахмурилась.

– Интересная новость. Не назвал причину?

– Приказал ждать в холле.

– Что ж, ему видней, будем ждать.

Обесточили бункер, поставили лабораторию на охрану, поднялись на лифте наверх, на первый этаж.

В холле лабораторного корпуса было безлюдно. Естественно, к десяти вечера сотрудники института разошлись по домам. В небольшом шестиугольном помещении с покрытым кафельными плитками полом находился только один мужчина средних лет – уборщик в синей робе – да у турникета разговаривали двое охранников в серых мундирах, украшенных чёрными нашивками. Оба были молодые, один рыжий, с выдающейся челюстью, второй лысый брюнет с усиками и чёрными глазами-буравчиками. У обоих на поясе висели кобуры с торчащими из них рукоятями пистолетов. Когда Тимофей и Руна вышли из лифта, охранники повернулись к ним, цепко оглядели и подобрались. Рыжий положил руку на рукоять пистолета.

У Тимофея родилось нехорошее предчувствие.

– Подожди, – нервно сглотнул он, удерживая спутницу за локоть.

Она сдвинула брови.

– Что с тобой?