Конформист Федор Ягненков

–Если ты хотел сейчас посмеяться надо мной, твоя затея не удалась! Ты только снова расстроил меня, понимаешь? Ответь, кем хочешь стать? Тебе уже семнадцать лет!

–Пока… не знаю…– замялся Федя.

–Плохо… Надо всегда заранее решать, что будешь делать.

–Решу,– пообещал Федя, потом добавил несмело:– хочу изменить мир.

–Мир хочешь изменить? – удивился Егор Вадимович. – И как?

–Изменить мир к лучшему.

–Значит, детство для тебя еще не закончилось,– заключил Егор Вадимович.

–Почему? Почему это кажется тебе невозможным?

–Да, детство для тебя не закончилось,– повторил задумчиво Егор Вадимович.– Жаль…Изменить мир? Гм… Забудь всю романтику… Все порывы твоей возвышенной души…

–Почему?

–Опять твое детское «почему»?– разозлился Егор Вадимович.– Опять?

–Но я хочу сделать что-то хорошее!

-Стань взрослым, сынок! Забудь романтический мир! Жизнь сурова!– назидательно говорил Егор Вадимович.

–Пап, я пока не решил, кем буду, я…– начал было Федя, но Егор Вадимович его перебил:

–Послушай! Самое главное я тебе еще не сказал. В жизни надо было очень осторожным, понимаешь? Нельзя высовываться!

–Вот как?

–Не высовываться,– повторил Егор Вадимович.– Будь, как все.

–Гм, это почему?

–А потому, что такая у нас жизнь!– повысил голос Егор Вадимович, хмурясь.– Очень тяжелая жизнь!..

–А куда мне высовываться из нашей маленькой Заманиловки? В Москву, что ли?

–Опять твои шуточки?– рассердился Егор Вадимович, хмурясь.– Опять Москва да Москва…

–Пап, не сердись,– попросил Федя.– Куда мне поступать? В нашей Заманиловке нет ни одного института. В Москву, что ли, ехать?

–Опять Москва!– насупился Егор Вадимович.

–А что ты предложишь?

–Ну, можно что-то найти в нашем областном центре.

–Не знаю… Все равно надо высовываться, как ты только что говорил,– ответил со скрытой досадой Федя.

–Послушай… Посмотри на меня.

–Я смотрю на тебя внимательно уже семнадцать лет.

–Опять шуточки?.. Неужели ты думаешь, что мне приятно работать на этом заводе? В детстве я тоже много мечтал, ой…– Егор Вадимович махнул рукой, слегка покраснел от волнения.– Жизнь, конечно, тебя научит, но я говорю тебе, советую, поэтому лучше послушать меня, твоего отца, а не каких-то строгих дядей с серьезными лицами, которые тебе будут делать замечания. Самое главное – не высовываться! Быть, как все. Все молчат, и ты молчи. Все

что-то одобряют, руки поднимают для голосования, и ты тоже подними.

Федя слушал молча, насупившись, не задавая глупых детских вопросов: почему и зачем. Он решил сначала выслушать отца до конца, хотя задача для не в меру болтливого юноши казалась непосильной.

А Егор Вадимович обрадовался, что его мальчик притих и внимательно слушает его, и твердо произнес:

–Не высовываться! Все поднимают руки, ты тоже поднимай. Понятно?

Федя молчал, тогда Егор Вадимович повторил вопрос, желая получить моментальный ответ. Федя быстро кивнул, чтобы успокоить отца.

–На собрании руки поднимают, – продолжал Егор Вадимович,– и ты поднимай. Понятно?

Федя вновь кивнул.

–Все чем-то недовольны и ты тоже что-то вставь. Будь, как все. Так спокойнее для тебя. Люди не любят выскочек, понимаешь? Я раньше тоже вел себя, как ты. Молодые максималисты по натуре своей, бескомпромиссны, импульсивны. Но со временем вся импульсивность исчезает… Расскажу тебе только один случай из моей молодости. Надеюсь, тогда ты лучше поймешь меня. Итак, первый год работы, я полон сил, энергии… И узнаю, что к нам присылают работать моего однокурсника, подлеца из подлецов, вруна из врунов! Я с ним часто ругался, даже как-то подрался.

Федя не выдержал, выпучил от удивления глаза, спрашивая:

–Ты… ты подрался?

–Да.

–Неужели ты можешь драться?

–Ладно, оставь свои насмешки…-тихо попросил Егор Вадимович, после чего продолжил:– И вот… Этот подлец Олег появляется у нас на заводе. Собрание. И на собрании

объявляют, что Олег будет нашим новым директором! Это тот Олег, который учился на одни троечки, бил слабых, обижал девушек, обманывал всех педагогов!.. Ну, папочка его устроил на наш завод, временно, как потом оказалось, чтобы занять руководящее место в министерстве… После собрания он увидел меня, раскрыл свои объятия, мол, здравствуй, Егорушка!.. А я стою в стороне, глаза отвожу. Он подходит ко мне и демонстративно протягивает мне руку. Все притихли, смотрят на нас. Другой бы пожал ему руку, но не я!.. Жизнь тогда меня еще не обломала!.. Я отошел в сторону, заговорил с другими.

–А этот Олег?– спросил с интересом Федя.

–Олег подошел ко мне, снова протягивая мне руку.

–А ты?

–Я отвернулся, делая вид, что не вижу его.

–А он?

–Что он? Он стоит с протянутой рукой.

–А ты?

Егор Вадимович негодующе спросил:

–Ты что, надо мной смеешься?

–Почему?

–Черт тебя! А он, а ты…– огрызнулся Егор Вадимович.– Олег тогда покраснел от злости, что-то прокричал мне… Что было потом? А ничего хорошего не было. Стали ко мне придираться, мол, то опоздал на три минуты, то ушел раньше с работы…

–В общем, никакой карьеры,– печально заметил Федя.

–Ой, какая карьера, если придираются на каждом шагу? Ну, ты меня понял?

Федя не ответил отцу, раздумывая.

–Что молчишь?

Федя понял, что теперь молчать не следует.