Конфуций

Не прижившись в Чжэн, Конфуций решил ехать дальше на юг и запад – в царство Чэнь. Тамошний правитель радушно встретил именитого гостя и принял его на службу. Царство Чэнь уже давно страдало от постоянных набегов могущественных южных соседей – царств Чу и У и крайне нуждалось в хороших стратегах и дипломатах. (Спустя полтора десятка лет Чэнь будет окончательно завоевано чускими войсками.) Учитель Кун пробыл при чэньском дворе три года, но никаких сведений о его государственной деятельности в то время не сохранилось. Зато ему представилась возможность продемонстрировать свою ученость, после того как рядом с царским дворцом нашли птицу, пронзенную необычной стрелой с кремниевым наконечником. Никто из ученых мужей царства не мог объяснить происхождения этой стрелы. Тогда спросили Учителя Куна, и тот ответил, что такие стрелы в стародавние времена варвары южных земель в знак своей покорности подносили высокомудрым государям Поднебесной, а те жаловали их своим старшим дочерям, выказывая тем самым свою отцовскую любовь. Одна из этих принцесс стала женой основателя удела Чэнь, так что подобные стрелы, заключил Учитель Кун, должны храниться в дворцовой сокровищнице. Государь немедленно послал ученых людей осмотреть хранилище царских реликвий, и те действительно обнаружили там стрелы с кремниевым наконечником. Все советники царя были изумлены широтой познаний знаменитого учителя.

Нельзя забывать, впрочем, что Конфуций приехал в Чэнь не для того, чтобы вести ученые разговоры, а с мечтою «претворить праведный Путь». Но мог ли он убедить чэньского правителя отказаться от силы оружия и уповать на силу добродетели в тот момент, когда его царство гибло под натиском воинственных соседей? Могли ли прислушаться к нему предводители больших и малых армий, ожесточенно воевавшие друг с другом за земли, людей и богатства? Призыв Конфуция управлять так, чтобы народ был счастлив, показался бы им наивной мечтой книжника. А его убежденность в том, что одно умение всегда и всюду соблюсти ритуал восстановит в Срединной стране мир и благоденствие, они и вовсе сочли бы чистым безумием.

Странное, двусмысленное положение было уготовано Учителю Куну в годы его странствий. Почти везде знаменитого ученого встречали с почетом. Его изысканные манеры, широчайшая эрудиция, радушие и честность не могли не внушать симпатии. Одним своим присутствием он умел побудить окружающих быть лучше – воспитаннее, добрее, справедливее. Он мог заставить других устыдиться своих низких поступков или невежества. Но до реальных перемен дело не доходило. Заезжего праведника вежливо выслушивали, сочувственно вздыхали и… продолжали жить, как прежде.

А что же Конфуций? Он не уставал заверять всех: «Если мне дадут власть, я наведу порядок за месяц, а за три года добьюсь процветания!» Слыша эти слова, одни недоумевали, другие посмеивались, третьи же настораживались. Похвалы добродетели и невероятные обещания этого странного чужеземца казались немыслимым бахвальством или чем-нибудь похуже. Случалось, его принимали за лазутчика и соглядатая. Известно, что Цзы-Гуну не раз приходилось отвечать на вопрос, каким образом его учитель узнавал о положении в царствах, через которые проезжал: сам ли расспрашивал местных жителей или кто-то ему докладывал? Цзы-Гун объяснял, что его учитель собирает сведения по-особому, благодаря ненавязчивому желанию слушать.

Порой случались и драматические события. Когда после трехлетнего пребывания в царстве Чэнь Конфуций решил переехать в расположенный по соседству небольшой удел Цай, кое-кто среди советников чэньского правителя решил воспрепятствовать этому из опасения, что Учитель Кун окажет услуги врагам государства. И вот в каком-то пустынном месте Конфуций и его спутники были окружены чэньскими воинами и несколько дней провели без пищи. Кое-кто из учеников уже начинал бредить от голода, Конфуций же оставался невозмутим и сохранял полную ясность сознания. Казалось, страдания только укрепляли его волю. «Бывает же, что и благородного мужа жизнь доводит до крайности!» – пробурчал, будучи уже не в силах терпеть муки голода, Цзы-Лу, на что Конфуций спокойно ответил:

«Благородный муж не пугается, даже если жизнь доводит его до крайности. А вот низкий человек, доведенный до крайности, теряет стыд!»