Конго Реквием

Он обернулся: в него целились трое безукоризненных солдат. Высокие, худые, одетые в форму хаки, затянутую на поясе ремнем с патронташем, ручным оружием и ножом. У каждого красный берет на голове и резиновые сапоги слишком большого размера, что могло бы вызвать улыбку.

Но их лица к веселью не располагали: морды, слепленные из костей и ненависти, налитые кровью глаза, буквально вылезающие из орбит. Или эти типы были здорово под кайфом, или их фанатизм граничил с безумием. В любом случае они уже перешли точку невозврата.

– Где бабки, мисье?

Эрван больше не слышал литании женщин. В очередной раз его разум оторвался от реальности, как альпинист срывается с откоса. Он уже не чувствовал ни комаров, ни удушливой жары, не различал голоса солдат и не воспринимал жужжания насекомых, словно куполом накрывающего всё и всех.

– Мисье…

Наконец в глубине мозга зажегся сигнал тревоги. Какой-то детали в картине недоставало, какого-то ключевого для этой сцены элемента. Сальво исчез.

54

Солдаты не стали слушать его объяснений: у него отобрали рюкзак и паспорт, связали руки, а затем в самой нелицеприятной манере предложили двинуться в путь. Эрван прилагал усилия, чтобы оценить свое положение – вполне безнадежное. Сальво присвоил чемодан с деньгами. Зачем он дожидался, пока не окажется на территории тутси, чтобы исчезнуть? План у него наверняка созрел довольно давно, и Эрван, так или иначе, был его частью.

Он бросил взгляд на часы (ему не стали связывать руки за спиной): почти четыре. Что это означает на данный момент? Есть ли у него хоть малейший шанс выпутаться? Если Желтая Майка решил прикончить его, лучшего он и придумать не мог.

Они дошли до лужайки, которая когда-то, наверное, была главной площадью Лонтано. В центре на изъеденном пьедестале никакой скульптуры не было. Вокруг – монументальные руины, портики с широкими ступенями, галереи с квадратными колоннами… Остатки античного города, перекрашенные в зеленый цвет. На одном из фасадов можно было разобрать надпись розовыми буквами: ЛУЧЕЗАРНЫЙ ГОРОД. Именно там отец танцевал с его матерью каждый субботний вечер, пока серийный убийца терроризировал всю общину. Эрван оказался непосредственно на месте давних преступлений, вот только слишком уж поздно.

Десятки худосочных солдат передвигались с оружием на изготовку. Форма на них так болталась, что казалось, будто каждого из них долго терли о точильный камень. Узкие лица, орлиные носы, обтянутые, словно кремниевые, скулы. Глаза занимали всю верхнюю часть лица. Удивительная деталь: у всех были марксманские снайперские винтовки «MK-12 Special Purpose Rifle», обычно используемые «морскими котиками» США.

Эрван вспомнил обо всех ужасах, про которые читал на сайте «Радио Окапи» или в материалах, посвященных войнам в Конго, – изнасилованиях, пытках, каннибализме… Эти солдаты напоминали дисциплинированных студентов, но были способны на чудовищные вещи, совершенно несовместимые с понятием гуманизма. Натуральные психопаты в отглаженной форме.

Два офицера и человек в джинсах и ковбойской рубашке, с блокнотом в руке, вышли им навстречу.

– Где мои деньги? – спросил офицер относительно нормального вида.

– Они у Сальво, – ответил Эрван не раздумывая.

Тутси медленно покачал головой, чуть приметно улыбнувшись. На плечах у него были полковничьи знаки различия, и он наверняка получил солидное университетское образование. Дух Мертвых собственной персоной. Сколько организаторов геноцида провели юные годы в Сорбонне или в кампусах Оксфорда?

– Сальво… – пробормотал он. – Как можно доверять баньямуленге? – Он повернулся к ковбою. – Сколько он нам должен, Джеймс?

Бухгалтер открыл свой блокнот:

– Триста четыре тысячи долларов, полковник.

Еще одно покачивание головой. Дух Мертвых медленно листал паспорт Эрвана, как будто держал в руках книгу с чудесными картинками.

– И как ты собираешься с нами расплачиваться, французская собака?

– Я здесь совершенно ни при чем. Сальво был моим проводником, вот и все.

– Проводником куда?

– В диспансер сестры Хильдегарды.

Полковник расхохотался, но его люди оставались серьезными, как епископы на церковном соборе. По четырем углам поляны были сложены в штабеля длинные металлические коробки – как гробы. Одна из них была приоткрыта, и внутри виднелся корпус цвета хаки и ручка для переноски. Пусковая установка. Даже на таком расстоянии Эрван различил специфические очертания «FGM-148 джавелин», американской разрушительной машинки, которая доказала свою эффективность против иракских танков.

– Хочешь повидаться со старухой?

– Если только вы ее еще не убили.

По совершенно непонятным причинам Эрван пытался его спровоцировать. Но не на того напал: Дух Мертвых казался совершенно спокойным. Физически он ничем не выделялся. Обычный тутси, ни худее, ни одержимее прочих.

– Мы ее оберегаем. Это она нас лечит после стычек. Она святая, эта женщина. Каждое воскресенье я прошу моих прихожан помолиться за нее.

– Вы… вы священник?

– Пастор адвентистов седьмого дня, – бросил тот с широкой улыбкой. – Только потому, что Бог с нами, мы и смогли заставить к нам прислушиваться.