Кони со светом разума в очах

—… – попыталась, ответить единорожка. Но получилось неразборчиво из-за попытки съесть за один присест на редкость большой цветок ярко оранжевого цвета.

– Сначала прожуй, а потом говори, – решил сойти за умного Вано, дав самоочевидный совет.

– Галеты пропахли запахом мёртвой рыбы, а пожирание мертвечины не для меня! – воскликнула единорожка, фыркнув вдобавок совсем как непослушная лошадка.

– Сама же сказала, что сыр в предыдущей корчме слишком дорог, – сказал человек, набирая воды из питающего озерцо ручейка, чтобы не жевать рыбу с галетами всухомятку.

– Тамошний сыр на самом деле слишком уж дорог. Подождать же, когда откроется базар. Ты не захотел. Хотя я наверняка бы выторговала круг сыра вдвое дешевле, чем требовал корчмарь, – ответила единорожка, гордо задрав рожок кверху. При виде столь комичного зрелища фыркнул уже Вано, но не слишком сильно. Ему не хотелось обижать добрую и несколько наивную спутницу. Да и до этого он шутил с ней помягче, чем шутил бы с напарником мужского пола за исключением, пожалуй, эльфа. Больно уж обидчивы остроухие. В частности остроухими их в глаза лучше вовсе не называть, если целостность своих ушей дорога.

Впрочем, даже сравнительно безобидные шутки временно прекратились. Вано, уже набравший воды, закончил чистить первую рыбку и начал её есть. Единорожка же отошла на край полянки, где росли похожие на лопухи растения. Однако куда лучше тривиальных лопухов на вкус, да и более питательные по сравнению с ними. Затем внимание Тёплой Свечи привлекли светящиеся в лесном полумраке цветы. Цветы манили и казалось даже звали. Волшебница смутно осознавала, что её заколдовали. Однако волшебное очарование оказалось слишком велико для взбалмошного, но не привычного к тяжким испытаниям создания. Поэтому единорожка подходила всё ближе к манящим цветам. Металлические накопытники ступали бесшумно. Чары заглушали даже звук!

– Какой аромат! – экзальтированно прошептала единорожка, убеждая саму себя в необходимости их попробовать вопреки вполне обоснованному сомнению. И вот она сжевала сначала один цветок, потом начала жевать второй. Под левым задним накопытником зачарованной кобылицы хрустнула веточка. Колдовские цветы перестали тратить колдовскую силу на глушение звука. Слишком уж глубоко им ужалось очаровать единорожку, чтобы она смогла вырваться самостоятельно. Однако внимание Тёплой Свечи всё же привлёк иной звук несколько секунд спустя. Быть может потому, что звук сопровождался неким действием, которое трудно проигнорировать?

– Словно бы кого-то шлёпнули рукой по крупу, – едва слышно прошептала единорожка, которой вдруг захотелось вздремнуть рядом с ароматными цветами. Однако на этот раз кого-то смачно шлёпнули по крупу уже с размаху. «Да, это же меня по крупу кто-то бьёт!» – осознание пришло вместе с болью от удара.

– Ты, что творишь! – возмущённо выкрикнула рогатая кобылица и инстинктивно наставила рог на обидчика. Словно бы Тёплая Свеча не выпускница магической академии с красным дипломом, а испуганное животное. Однако Вано оставил её возглас без ответа, если ни считать ответом выхватывание изо рта ни дожёванного цветка.

– Да я тебя! – вскричала четвероногая и попыталась откинуть двуногого телекинезом подальше от себя. Однако у неё ничего не получилась.

– Что со мною?! – испуганно вопросила единорожка, тщетно пытаясь зажечь на кончике рога даже слабосильный свет.

– Я тебя дурынду от отравы спасаю, а ты на меня рог наставляешь, – рассердился Вано, добавив пару непечатных выражений.

– Какой ещё отравы? – недоуменно поинтересовалась та, в чьих глазах испуг мешался с недоумением.

– Той из-за которой тебе уже наверняка захотелось спать и ты была готова уснуть рядом с плотоядным растением, отравившем тебя, – уже мягче сказал Вано, при виде испуганных глаз доброго создания. После чего взял эльфийский клинок и словно бы танцуя иссёк зелёное чудовище, напрасно махавшее шипастыми лозами и клейкими лианами. Его спутница почувствовала от этого некоторое облегчение. Да и преисполнилась не малого уважения к мечнику, попросив прощения у него за неадекватную реакцию на спасение.

– Да, ладно тебе извиняться. Уже простил… – ответил Вано было с ленцой в голосе, но вдруг напрягся и задал животрепещущий вопрос, – Магией хоть теперь воспользоваться можешь?

– Нет! – с ужасом воскликнула Свеча и добавила: – Неужели я теперь до конца жизни всего лишь ездовая единорожка?!

– Сколько цветов успела съесть?! – теперь уже не на шутку разволновался человек.

– Один… полтора! – сказала единорожка, гарцуя на месте от волнения.

– Ну, тогда к вечеру пройдёт… В крайнем случае к завтрашнему утру точно выздоровеешь! – уверенно сказал человек. Но на всякий случай достал универсальный антидот и налил в миску спутницы, которую пришлось поставить перед единорожкой на землю. Словно бы она простое животное без света разума в очах.