Конъюгаты: Два

Блин. Не Сачик, и не Саска. У Хрисанфа засосало под ложечкой. Он остановился и вышел из авто к набережной.

– Да, я слушаю, убай! Что-то не доделали?

– Нет, всё в порядке. Я насчёт Далилы.

Чёрт! Успела нажаловаться, стерва!

– Хён, я как раз спешу к ней.

– Александр.

– Да (кланяется трубке).

– У тебя опять включились японо-корейские манеры. Мы здесь попроще проживаем, мы же родня, ты чё.

– Прости, убай, слишком долго там пребывал, вбилось, что не выветрить (несколько раз кивает головой в знак согласия).

Конечно, Хрисанф намного старше брата Далилы. Он это понимает и чувствует, но когда вот так вот попадает впросак, со стороны кажется, что его возраст соответствует внешности.

Что же ты делаешь со мной, любимая! Я и счастлив, что могу вот так бояться твоей семьи, как молодой паренёк с недавно пробившимися усами, и в мандраже, что меня сольют ввиду моего плохого поведения.

– Александр, не беспокойся так, пожалуйста.

– Слушаюсь!

– Сеп?

– Сеп, убай!

– Она всегда была такой. Мне неловко. Но, как все обычные люди, мы стараемся скрывать, что сестра далека от идеала. Поем дифирамбы при тебе. Но я тебя понимаю. Я же вижу, что тебе нелегко с ней приходится.

– Что Вы, господин, как можно! Далила – самое чудесное, что случилось в моей жизни!

Брат супруги как будто вовсе перестал слушать своего гиперэмоционального зятя. Ибо именно таким они его и видели. Хрисанф в лепешку мог расшибиться перед её родными, лишь бы не посчитали холодным и равнодушным.

– Все женщины в нашей семье ужасно избалованные. Не она одна. Так наверное было исстари. Не знаю, я не силён в родословной. И что поделаешь. У меня такая же ситуация. И у отца нашего также было. И у всех мужчин в нашем роде. Ну, балуем мы их что ли. Не сюсюкаемся, но свободного нрава они у нас вырастают. Может, ей стоило поучиться у твоих наставников на востоке… Не думаю, что б ей это помогло.

– Убай, я очень благодарен, что вы позволили нам быть вместе. Всё моё счастье состоит только из неё.

На той линии простодушно-отстраненно-философски продолжают.

– Я же не могу посоветовать тебе быть с ней строже и держать на коротком поводке? Это было бы несправедливо и некрасиво.

– Убай, я раскаиваюсь. Я готов просить прощения на коленях за то, что обидел вашу сестру.

– Ты это о чём? Это я просил её быть хоть капельку не сумасброднее.

Хрисанф под рабочей одеждой стал хоть выжимай и отправляй в сушилку. Он и впрямь упал на колени, и благодарил Бога за то, что у него отрубаются всякие способности к конъюгации при подобных ситуациях.

– В общем, это ты прости нас. Мы же не подсовывали да? Ты сам выбрал. Выбор – это прерогатива настоящего мужчины. Неважно о ком идёт речь. Ну ты понял.

– Я сомневался, хён! (с надрывом). Я очень сомневался! В чём я не сомневался и никогда не буду сомневаться, это то, что я люблю Далилу! Слишком люблю я её!

– Ну, спасибо тогда. Мы боялись, что ты её бросишь.

– Нет, конечно! Мы с ней раз и навсегда вместе в книге судеб.

– Ну что ж, раз так, то хорошо.

Агний спустя несколько минут стал накапливать силу и энергию, чтобы встать с мерзлого снега, забраться в машину и поехать к той, из-за которой сейчас вот лежал как мокрая тряпка.

Въехав в ворота усадьбы, он немного пришёл в себя.

– Уфф, пропустило! Ежели бы видели меня в ордене. Хорошо бы так. Разом бы охладели к моей персоне. Сказали бы, что это не Хрисанф, а кто-то другой. Убай! Спасибо, что не отнимаете её у меня!

Глава 11

Далила недавно вышла из детской и потерла ладони.

Завтра Агний переведёт "второй поток" в бокс. Эмбрионы итак довольно долго пробыли в её организме, учитывая тот факт, что они на 50 % носят гены конъюгатов.

Хрисанф поведал Арсену, что это не совсем медицинская процедура. Разумеется, он подходит к делу с точки зрения учёного и биолога, но внутри знает, что просто инструментов, техники, оборудования, химических соединений здесь просто недостаточно. Это чудо, что у плодов такая выживаемость. Несмотря на всю подготовку с его стороны и со стороны Калиты, потомство каким-то образом само стремится к полноценной здоровой жизни.

Муж звонил ей час назад, сказав, что скоро прилетит на всех парусах к своей любимой, но после куда-то запропастился на целый час. Далила ела подсохшие, но всё ещё вкусные круассаны от Аэлиты, обмакивая их в топлёное сливочное масло, и ела блинчики с красной икрой, приготовленные Хрисанфом для неё на завтрак.

Она услышала шум машины, и в ту же секунду получила письмо от Искандера. Далила невольно рукой прикрыла текст, словно защищаясь от яркого солнца и боясь, что её застукают на месте преступления.