Конъюгаты: Три

Она не знала, который сейчас час, но как только муж приставил палец к своим губам, на близрастущем папоротнике начали раскрываться очень даже немалые нежнейшие белые цветы. Ещё пара минут, и они оказались как будто среди матовых живых светильников.

— Ах, что за красота! Но это не папора.

— Хорошо, Фома неверующий.

— Агний, уж что-что, а это я прекрасно знаю: это не цветковое.

— Оки. Ты — при своём. Я — при своём. В моём мире, они всегда цветут в одно и то же время.

— В мире конъюгатов.

— Нет. Просто в мире. Где можно чуточку поверить, когда тебе показывают редкость.

Он был немного сосредоточен, и чтобы не обидеть её, привлёк к себе и обнял. В принципе, она была в курсе, как он любит природу. Он мог часами наблюдать за какими-нибудь крохотными жучками на иве. И серьёзно, почти любовно относился к своему саду.

— Ты мне это хотел показать?

— Да.

— Красиво.

— Очень.

Агний бережно сорвал один белый цветок, при этом его лицо выражало искреннюю взволнованность, и протянул Далиле.

Она, впечатленная его реакцией, тоже немного вошла в момент, и осторожно взяла подарок. Цветок, попав в её руки, налился розовым цветом. Он стал светло-розовым.

Хрисанф сильно зарделся, и чтобы не смущаться дольше, крепче прижал её к себе.

— Что это значит?

— Это очень хороший знак. Не волнуйся.

— Но что означает?

— Ничего особенного. Сердце лета.

Далила почувствовала, каким тёплым стало его тело. Словно каждая его клеточка пульсировала, танцуя какой-то невероятный танец.

— Я люблю тебя. Я очень тебя люблю, родная моя.

Цветок папоротника мог окрашиваться в любой цвет. А мог и остаться девственно-белым. Если подарить цветок своей избраннице (избраннику), и если он, цветок, порозовеет, это значит, что человек вас любит.

Глава 61

Кирсановы вернулись на базу, похожие на двух толстеньких миролюбивых голубков. Ну, Агний — не толстый, но во-первых, он был доволен всем и вся, во-вторых, поел с полезным впитыванием (як. — ицэмтэлээхтик аьаабыт), а не лишь бы да кабы.

На Мунди вовсю зажигали дискотеку. Там была и молодёжь, и взрослые, и возраста ностальжи, и старики почуток тоже были. Хрисанф и Далила тоже встряхнули стариной: они оба любят танцевать. Агний весьма неплох в этом, очень даже неплох, и знает не только современные танцы, но и всякие классические, альтернативные и древние. Он говорит, что этот вид искусства очень универсальный: и для организма, и для души, да и смотреть приятно. Поскольку он пребывал в превосходном настроении, то вышел на середину танцпола и показал остальным, как надо отдаваться терпсихоре. Далила, как говорили другие, танцевала, как медведь, как мужик и как "когда не подпадаешь в бит". Но её дражайший муж торчал от этих её "телодвижений" и вовсе не считал, что она к этому неспособна. Временами они и в своём гнезде устраивали балы и прочие танцевальные вечеринки. Агний специально обустроил зал, где можно было делать всё, что угодно: хоть босиком, хоть на каблуках, хоть вальс, хоть тверк.

Минут через сорок Кирсанова устала и присела отдохнуть в укромном местечке, откуда она сумела обнаружить далёкую светлую июльскую звёздочку.

Хрисанф принёс ей разные охлаждающие напитки на выбор, и они уютненько устроились на скамье-качелях. Правда, сидение там имело угол посередине, поэтому, если двое садились, то непременно скатывались друг к другу. Она положила свои ноги и руки к нему и они свернулись калачиком в объятии.

— Это ты придумал такую хитрость?

— Зачем так далеко ехать, чтобы не заиметь шансона.

— Ты тоже борешься за демографию?

— Конечно.

— Это хорошо. Не зря значит тебя полюбила.

Она немного клевала носом, поэтому он решил, что ей лучше немного поспать, восстановить силы после активного поглощения кислорода и аква-процедур.

Она и в самом деле спустя пару минут слегка захрапела.

Агний, чтобы не потревожить её сон, какое-то время практически не дышал, потом осторожно перевёл её на высокую деревянную лежанку и накрыл тёплым одеялом, которое предусмотрительно захватил с собой в поездку.