Конъюгаты: Три

— Александр, тут бы шторы обновить.

— Зачем?

— Как это зачем? Уж не думаете ли вы, как Далила, что их можно менять раз в десять лет? Хотя бы каждый сезон. Сейчас лето. Что-нибудь такое, светлое, а?

— Ох, это всё хозяйка дома ведает! Как она захочет — пускай так и будет.

Разумеется, дизайнерские заморочки не так, чтобы были интересны сеньорите, но Вики уверенно направлялась к Кирсановой с выбранной тканью и заявлением, что Хрисанф попросил её сделать что-нибудь приятное для неё, так что она вот решила чуток поменять оттенки в их комнатах.

Агний смотрел на работницу, как будто впервые увидел.

— Ах!

— Что с Вами, Саша?

Туяра была ровесницей Далилы, так что ей допускалось обращаться так к своему начальнику, тем более, что она присоединилась к их компании уже пять лет назад.

— Какой позор!

— Позор?

Женщина обеспокоенно зарделась.

Что случилось? Неужели я ошиблась в отчёте?

— Туя, вы же считаете оплату моделей-временщиков в Далила Катс?

— Да, и это тоже. Где-то недостача? Могу объяснить.

Она тут же надела очки и приблизилась к монитору в ожидании указаний.

— В этом смысле никаких нареканий. Хватит непостоянкам и по мелочёвке.

— Я всё дважды проверяю.

— Молодец. Но во что же вы одеты?!

Туяра залилась розовой краской, даже её миловидные уши, длинные красивые пальцы, локти — всё вспыхнуло зарёй. Для среднего возраста она выглядела превосходно.

— Александр, я…

— Ничего не говорите и простите меня, ради Бога, за эту бестактность! Заразился от своей любимой. Идёмте за мной.

— Но в девять прибудет клиент.

— К чёрту его! Если я схвачу вас за руку и потащу, мне придётся потом объясняться перед женой за плохое поведение, так что, пожалуйста, следуйте за мной, соблюдая дистанцию.

Глава 43

Далила полусидела-полулежала на кресле-качалке, проверяя активность своего официального фансайта, отчего вес устремился в одну сторону, заднюю, а передняя часть сверкающих узорных дуг висела в воздухе. Однако конструкция не падала: было рассчитано на массу тела Кирсановой. Агний вошёл в эту комнату отдыха и, увидев, что жена занята "мегаважными" делами, чтобы не отвлекать, тихонько водрузил очки на нос, взял свежие утренние газеты (да, в будущем они ещё выпускаются) и удобно устроился на кресле-качалке напротив.

— Что ты опять их нацепил? Раздражает. У тебя же хорошее зрение.

— Ну, каким бы оно ни было, с возрастом всё равно развивается дальнозоркость.

— Ничего подобного. Ты прекрасно видишь на таком близком расстоянии.

— Далила, не спорь. Вот доживи до моих лет и узнаешь, что поначалу мы близоруки, потом дальнезорки.

— Не играй словами.

Хрисанф отложил чтение и поднёс к правому глазу монокль с резной ручкой.

— Что там понаписали?

— Э, пару строчек. Сдаётся мне, это Костя от другого имени. Кто же ещё. Особой движухи больше и ожидать не от кого.

— Что же начеркал твой красавчик?

— Сам ты красавчик. Вот.

Она протянула ему гаджет и Кирсанов минут десять изучал небольшое сообщение, где были указаны ляпы и ошибки в некоторых новых главах, причём, надо признаться, небезосновательные.

— Хм. А Григорьев довольно внимательный. Я вот не особо акцентируюсь на временных несостыковках. Но, может быть, просто разница в мышлении человека и конъюгата. Я наоборот всегда думал, что это некая твоя фишка: нелогичность и разбросанность повествования.

— Сам ты нелогичный. Дай сюда.

— Симфония моей души!

— Да пошёл ты.

Он отбросил свой плед и полез к ней на её сиденье. Кресло вообще приобрело вид какой-то странной диковинной мебели.

— Я стал таким дальнозорким, что, кажется, перестал видеть то, что вблизи.

Нежно обнимает, осторожно кладёт её "рабочие" инструменты на светлый лакированный пол из тоненьких половиц (как в одной из её школ, только чистый и комфортный) и укрывает обоих большой подушкой.

— О чём ты?

— О Туе, например.

— Если ты ещё раз при мне произнесёшь это имя, я рассержусь и уйду.

— Ну, хватит поддерживать меня своей вымученной ревностью. Я не об ней, как о женщине, а просто о том, как ты её ощущала, а я — нет.

— Я тебе ощущу. И ничего я не выдавливаю. Хочешь к красоткам — проваливай. Я признаюсь, что и кончика их драгоценного ногтя не стою.

— Вот экзистенциалистка. Совершенно своенравная перевернутая ёлочка.

— Ладно, валяй, что выкинула эта милфа.

— Я, наконец-то, узрел её! Вот ты говоришь, такая, сякая, ух! А вообще не замечал. Мне нужны были только её деловые качества.

— А теперь?

— Сегодня, после того, как ты меня вчера обработала, я прям побежал смотреть, что это за чудо. И бывает ли такое на белом свете.

— Ничего я тебя не обрабатывала, я жаловалась, не удержавшись.

— И. Занавес. Аплодисменты.

— Чевоо?

— Ты так мило копируешь "городских". Не отвлекай меня, а то я пытаюсь рассказать, как вдохновился чем-то другим, но, как оказываюсь рядом с тобой, всё это меркнет в сравнении.

— Айка. Ниэрбэ (нерва).

— Туя, оказывается, ходячий претендент на лицо Далила Катс в средней возрастной категории!

— Агний, если ты эту тёлку сделаешь моделью ДК, я!..

— Что?

— Я…

Не находит слов и барабанит его грудь кулаками.