Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования

Я фрагментарно очертил новый «гештальт» России в двух заметках, навеянных прошедшими в конце 1994 – начале 1995 года дискуссиями в московской печати и в некоторых политических клубах насчет возможности появления в среднесрочной перспективе новой, более восточной российской столицы, а кроме того, и конференцией на эту тему, состоявшейся в Новосибирске в июне 1995 года [Цымбурский 1995;. Цымбурский 1998]. Сегодня Россия выглядит платформой с двумя флангами, «евро-российским» и «дальневосточным», обращенными соответственно к восточноевропейским «территориям-проливам» и к Тихому океану. Между тем ареал Урало-Сибири оказывается стержнем России, обеспечивающим ее коммуникационную целостность. Урало-Сибирь выступает медиатором, посредником между пребывающей ныне в мировом геополитическом тупике Евро-Россией и Дальним Востоком, которому мог бы не то грозить, не то светить отход от России в тихоокеанский мир. Лишь урало-сибирским посредством эти регионы-фланги включаются в систему, способную придать каждому из них новое стратегическое качество.

Обоим флангам присуще меридиональное географическое развертывание. В организации Евро-России определяющая роль принадлежит Волге и Дону, а также идущим с севера на юг железным дорогам. В строении дальневосточного фланга подобную же роль исполняют побережье Тихого океана, течение Лены, связующее обжитую Южную Сибирь с якутским анклавом, и отчасти – идущие на север автодороги, какие уж они ни есть. Развертывание же Урало-Сибири – преимущественно широтное. В нем, помимо отмечавшегося нашими евразийцами «флагового» разворота зон тундры, тайги и степей, осевая роль принадлежит такому созданию человеческих рук, как Транссиб, а определенная – также и Северному морскому пути. Это – вполне замкнутый, сбалансированный «гештальт». Ключевые позиции в нем принадлежат тем областям, где меридиональная и широтная организации пространств приходят в соприкосновение, причем важнейшей из этих скреп России представляется Юго-Западная Сибирь с верховьями Иртыша и Оби, а заодно и с обращенными к ней склонами Восточного Урала. Общая характеристика этого региона трояка: он – подлинная сердцевина России; в то же время при нынешних наших границах он фактически прилегает к южным «территориям-проливам», соседствуя с северо-казахстанским «шельфом» нашей платформы; и кроме того, он прямо выходит на те трудные пространства Сибири, очаговое освоение которых должно быть оценено как основное потенциальное направление приращения России в начале будущего века.

Псевдопроблема альтернативной столицы – инобытие подлинной проблемы, а именно – проблемы формирования в России элиты с обновленным геополитическим видением, способной оценить императивы русской географии и осознать опасности для страны в непрекращающейся депопуляции ее восточного фланга и нового центра. Государственное будущее России теперь зависит главным образом от того, смогут ли откристаллизовывающиеся группы с таким видением отодвинуть на второй план людей того «метапространственного» мировосприятия, которое почти неизбежно формируется у элиты финансовых и авиатранзитных узлов, зачастую встраивающейся в миросистемные связи напрямую, помимо географического контекста. Достигнуть правильного соотношения между этими прослойками тем более важно, что подобные городские центры-изоляты как сгустки социальных и технологических инноваций не могут не быть весомейшими факторами общего геоэкономического распорядка России. Задача лишь в том, чтобы они, с их особой жизнью, были подчинены стратегии, вытекающей из прорезающегося нового «гештальта», занимая в нем определенную служебную нишу, а не брали верх над этим «гештальтом», обрекая страну, в том числе и устами своих теоретиков, на выбор между фрагментацией и ужатием до острова.