Коньки и Камни

Сердце колотилось, и я пробормотал несколько слов под нос. Я не мог отделаться от чувства уязвимости посреди высоченных кукурузных стеблей. Я выбрал тропинку наугад и бодро зашагал по ней, надеясь, что она приведет меня к выходу.

Как только мне показалось, что я куда-то иду, я зашел в тупик. Разочарование захлестнуло меня, и я глубоко вздохнул, пытаясь вернуть себе самообладание. Я повернулся, собираясь повторить свой путь, как вдруг наткнулся на массивную грудь.

Испуганно подняв голову, я оказалась лицом к лицу с самим Адрианом Виндзором. Его темные, напряженные глаза впились в меня. "Заблудились, да?" — спросил он с нотками веселья в голосе.

Я моргнула, почувствовав облегчение и смущение. "Я…" Я сглотнула. Меньше всего мне хотелось заикаться перед ним.

Адриан ухмыльнулся, его задумчивость была еще более ощутимой, чем у Донована, а это о чем-то да говорит. Его стоическое лицо оглядело меня с ног до головы, и хотя в его взгляде не было ничего развратного, мне показалось, что он лишил меня одежды и я стою перед ним голая.

"Удивительно, что мой брат выпустил вас из виду, — пробормотал он.

От него исходила аура загадочной таинственности, которая пугала меня даже спустя столько лет. Он обладал высокой и стройной фигурой и излучал спокойную уверенность в каждом шаге. Его темные ониксовые глаза таили в себе мудрость и знания не по годам, скрывая его тайны и внутреннее беспокойство.

Его длинные волосы цвета воронова крыла ниспадали прямыми локонами, обрамляя лицо с элегантным и неподвластным времени выражением. Его выражение лица было обычно спокойным и собранным. Но за его взглядом скрывался тонкий намек на напряженность, дававший понять, что в нем есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

И так оно и было.

"Кукурузный лабиринт создан для того, чтобы дезориентировать и бросить вызов, — объяснил он, его слова текли плавно, холодно, но шелковисто. "Повороты и изгибы стратегически расположены так, чтобы сбить с толку тех, кто решится войти сюда без четкого чувства направления. Вы должны сосредоточиться на ориентирах и схемах, чтобы найти свой путь". Его губы дрогнули, но он не улыбнулся. "Иногда дело не в месте назначения, а в самом путешествии. Лабиринт учит нас принимать неопределенность и находить красоту в неожиданном".

Он шагнул ближе ко мне. Инстинктивно я сделала шаг назад, задев колючую кукурузу. Между мной и Адрианом сохранялось напряжение, невысказанное, но ощутимое. И тут раздался голос Адриана, такой же низкий и шелковистый, как всегда.

"Знаешь, — начал он, и в его тоне чувствовалась тревожная тяжесть, — несколько лет назад здесь, в этом кукурузном лабиринте, произошло убийство".

Я взглянул на него, заинтригованный и слегка ошарашенный внезапной переменой в разговоре. "Убийство? В кукурузном лабиринте?"

Адриан кивнул, выражение его лица было серьезным. "Да. Это был человек, настолько одержимый своей добычей, что он построил этот самый лабиринт, чтобы держать ее в ловушке". Он сделал еще один шаг ко мне, но мне некуда было двигаться. "Он сказал ей, что если она найдет выход, то сможет освободиться. Но если она не сможет, то будет принадлежать ему вечно". Она была студенткой из Крествуда, а он — ее профессором".

От его слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь, и я не могла отделаться от чувства предчувствия. Эта история звучала как мрачный, извращенный рассказ об одержимости и пленении, такой, который может преследовать в кошмарах.

"Студентка, запертая в этих самых кукурузных стеблях, должна была пройти лабиринт, ища выход, в то время как ее мучитель наблюдал за ней, ожидая, когда она станет его призом", — продолжил он. "Говорят, что после этого лабиринт уже никогда не был прежним".

Я не мог не оглядеться вокруг с вновь обретенным чувством тревоги. Некогда красивый и безмятежный кукурузный лабиринт приобрел зловещий вид, словно темная история его прошлого хранилась в шелестящих кукурузных стеблях.

"Она выбралась?" прошептала я. Так долго он со мной не разговаривал, может быть, за все время, что я его знаю. Я не знала, почему он вдруг заговорил со мной. Я могла бы списать это на алкоголь, но я знала, что Адриан не пьет, и я не чувствовала запаха алкоголя в его дыхании. "Она была свободна?"

Загадочная улыбка Адриана стала еще глубже, и он посмотрел на меня, его темные глаза блестели. "Это интересный вопрос", — ответил он низким, загадочным тоном. "Видите ли, она никогда не стремилась к свободе. Она хотела, чтобы за ней гнались, чтобы она чувствовала азарт охоты. Именно погоня держала ее в плену, а не сам лабиринт".

От его слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь, и я почувствовал странную смесь восхищения и страха. Почему мне казалось, что он говорит не только о девушке и ее охотнике?

Адриан придвинулся ближе, его присутствие снова стало тесным для моего личного пространства, и я не могла не отреагировать на это. Сердце заколотилось, и я встретила его напряженный взгляд. Его близость одновременно нервировала и возбуждала, как будто меня втянули в опасную игру, которой я не могла сопротивляться.