Конкиста по-русски

Бог велик! Прямо по курсу друзья увидели корпус какого-то большого морского судна. Надежда на спасение придала новые силы. Через час готовый уйти на дно каюк мягко толкнулся в борт шхуны. Грамотный человек прочел бы на борту: «Вера». Астрахань. Акционерное общество «Кавказ и Меркурий».

Грот-мачта, сломанная на высоте своей первой реи, плавала в море, но была еще связана с кораблем сохранившимся такелажем. Бизань не пострадала, но ее косой парус был изорван в клочья. На палубе не было видно ни души.

Джигиты один за другим поднялись на борт. Поднимавшийся последним сорвался с мокрого каната назад в лодку, снова подпрыгнул, ухватился за ванты и догнал своих товарищей. Каюк от толчка тяжело вздохнул и медленно пошел на дно. Из-под брезента вырвался воздушный пузырь. Пути назад больше не было.

На судне тихо. Оно не просто казалось – оно было мертвым. На палубе в перепутанных вантах и фалах четыре трупа. Два трупа в трюме. По одежде и внешности – либо персы, либо кавказские татары. На корме у штурвала пристегнутый широким ремнем к стойке неподвижно лежит еще один бородатый мужчина, но в русской одежде. Из-за подвернутого голенища высокого «промыслового» сапога торчала рукоятка пистолета. Амангельды перевернул тело, попытался вытащить из-за голенища пистолет. Бородач застонал, открыл глаза и вдруг левой рукой крепко схватил Амангельды за запястье.

Только теперь в голове Амангельды молнией сверкнуло: его сабля, подаренная Карасакалом, и дедовское кремневое ружье-карамультук Ашир-Клыча ушли на дно вместе с каюком!

– Кто вы? Откуда? – спросил бородач по-туркменски.

Услышав чужой голос, джигиты поспешили к Амангельды, который и не пытался вырваться из каменной хватки бородача. Бородач вытащил из сапога маузер, отпустил Амангельды, всмотрелся в незваных гостей.

– Биз достлар! Бизин каюк гутарды! Мы друзья! Наш каюк утонул! – ответил за всех Ашир-Клыч.

– Значит, каюк пришел вашему каюку?! Помогите встать! – Бородач большим пальцем осторожно спустил взведенный курок и снова сунул маузер за голенище. – Я – Каракозов, слышали, небось? Нет? Ну, ничего. Вам, думаю, тоже к берегу пригребать нужно, так давайте вместе. Я в долгу не останусь! Договорились!

Постанывая, опираясь на Амангельды и Ашир-Клыча, Каракозов заглянул в трюм и присвистнул: трюм на четверть был залит морской водой. Это его не обескуражило. Последовал ряд команд, которые мгновенно исполнялись членами нового экипажа «Веры».

Первая помощь была оказана самому капитану. Силами Амангельды и его товарищей Каракозов был раздет. С груди капитана осторожно снято крепко обмотанное окровавленное льняное полотенце. Обнажилась колотая сквозная рана левой нижней части груди. Рана слабо кровоточила. В трюме в судовой аптечке нашлись вата, флакон йода, жестяная фляга со спиртом, несколько пакетов с бинтами в пергаментной непромокаемой обертке. Следуя указаниям, Амангельды обработал раны и перевязал Каракозова.

– Крепче давай, крепче! Да не боись ты! – командовал Каракозов.

Вторым делом – легкий завтрак. На шхуне не осталось сухого хлеба, зато было много говяжьей тушенки в жестяных банках – неприкосновенный запас. Пресная вода в закупоренных бочонках также не пострадала.

После завтрака – помощь самому судну. Такелаж сорванной грот-мачты был срублен. Судно выпрямилось.

Двое были поставлены к помпе и начали выкачивать воду из трюма, двое – с великим трудом вытянули тяжеленный промокший рулон брезента для ремонта косого паруса бизани.

– Что делать с мертвыми? В море? – спросил Каракозова Амангельды.

Каракозов не ответил, ему стало плохо. Он лежал на верхней палубе в тени натянутого над головой брезента и бредил:

– Три тысячи шкурок… Отличный каракуль… Все пропало… Мирза – предатель! Бунт… На кого руку подняли! Пираты чертовы!

Амангельды ладонью потрогал лоб Каракозова, встретился с озабоченным взглядом подошедшего Ашир-Клыча.

– Няхили? Ну как? – спросил тот.

– Гызгын! Горячий! – ответил Амангельды.

– Умрет?

– Не знаю!

– Если умрет, что мы скажем потом людям?

– Скажем правду!

– Амангельды! Ты у нас курбаши, но не будь ребенком! В трюме полно каракуля, на палубе будет шесть мертвых персов и один богатый русский. Кто нам поверит? Будут бить, держать в тюрьме, а потом повесят! Лучше бы мы утонули вместе с каюком!

– Лучше бы мы не встречали Карасакала! Ты прав. Русского надо спасать, надо лечить! А мертвых – в море, только надо привязать что-нибудь тяжелое к каждому.

Палубу и трюм очистили как могли.

Парус на бизани наладить так и не сумели.

Каракозова поили пресной водой, время от времени давали водки. Каракозов пил, стонал, в забытьи ругался и на русском и на татарском, но лучше ему не становилось.

Младший из товарищей – Батыр – сидел на бизани, тихо плакал, прижавшись щекой к теплому дереву мачты. Он-то первым и увидел вышедший из-за горизонта и быстро приближающийся паровой катер.

– Амангельды! – закричал Батыр. – Большой каюк с дымом идет! В нашу сторону идет!

* * *