После того, как старый моряк лицезрел мои подвиги – спуск со стометровой высоты на крыльях и действие боевой ракеты, – его отношение ко мне сильно изменилось. Если раньше он только подозревал, что мы не совсем обычные путешественники, и, несмотря на наличие удивительных приборов и точной карты, не особо принимал во внимание наверняка ведущиеся среди пассажиров разговоры относительно моей личности, то после известных событий Джакомо резко поменял свое мнение. Не раз и не два в беседах со мной пытался выяснить мою историю более подробно, проявляя повышенный интерес к имевшимся у нас необычным устройствам. Особого успеха в этом он, разумеется, не добился, но общее представление о нашей компании получил. И оно его явно крайне заинтриговало. Однако сейчас предстоит расстаться навсегда. И это, видимо, и наводило грусть на вернувшегося на родину капитана. Как если оборвать захватывающий рассказ на самом интересном месте. Джакомо его обрывать явно не хотел. Впрочем, я тоже. Капитан показал себя умелым и знающим моряком, достаточно честным и надежным, а также, что немаловажно, открытым к приобретению новых знаний, несмотря на далеко не юношеский возраст. Легко и с интересом начал использовать компас, не заморачивась борьбой с собственными религиозными предрассудками, которые у него, кажется, и вовсе отсутствовали. Задолбал меня вопросами о принципе его действия… Короче, с этим человеком, в отличие от многих, намертво зашоренных средневековыми предубеждениями, можно работать. И, кроме того, у него могут быть нужные мне связи в городе…
– Ариэль, ты так и не сказал, каковы твои дальнейшие планы? – вопросил, наконец, Джакомо, прерывая слишком уж затянувшееся молчание.
– Ну, вообще-то, зиму мы собираемся провести в Мюнхене. Имеются там некоторые незавершенные дела… Но прежде я хотел бы заключить кое-какие сделки здесь, в Генуе. И для этого мне нужны знающие местные условия люди. Например, имеющие связи с генуэзскими кораблестроителями! – без обиняков бросил капитану почти не замаскированную наживку. Тот заметно воспрянул, учуяв свой шанс, и с удовольствием ее заглотил:
– Я знаю многих на верфях! Ну и город, само собой. А зачем тебе?
– Хочу построить корабль. Большой, не чета этому. И с некоторыми усовершенствованиями, – не стал скрывать я.
– А чем «Грешница» плоха? И что ты с ней собираешься сделать? – слегка обиделся моряк за успевший стать родным и привычным корабль.
– Маленькая она. И недостаточно мореходная. Продам. Хочешь купить?
– Нет. Я пока не определился со своими планами.
– Мне нужен человек, который присмотрит за постройкой заказанного корабля, пока я буду в Мюнхене. А весной на этот корабль нужен будет капитан…
– Боюсь ошибиться, но, кажется, такого человека ты уже нашел! – довольно ухмыльнулся Джакомо.
– Более чем вероятно! – согласился я.
До пристани, к которой нас подводил местный лоцман, нанятый на входе в гавань, оставалось совсем чуть-чуть. Надо было готовиться к обычно малоприятным и затянутым таможенным разборкам с чиновниками порта. Тут на палубу вышла Анна, грациозно потянулась и искоса взглянула на меня своими огромными голубыми глазами. Еще одна нерешенная проблема! Я так и не выяснил, каковы перспективы наших отношений после прибытия в Европу. Хотя сразу по спасении из плена я стал проводить ночи в ее каютке и окружающие давно начали воспринимать нас как полноценную пару, тем не менее не все между нами было прояснено до конца. И я, и она почему-то боялись говорить откровенно на тему наших будущих отношений. Что касается меня, то это абсолютно не удивительно, после двух неудачных браков-то! Вдруг Анна станет настаивать на свадьбе? Не уверен, что готов дать удовлетворяющий ее ответ!
А вот почему моя подруга стеснялась затронуть эту тему, мне было неизвестно. Боится спугнуть? А может, вовсе и не планирует оставаться со мной после прибытия на берег, как, в общем-то, и собиралась в начале путешествия. А что? Деньги у нее есть – прихватила с собой кое-какие драгоценности из дому, а обо мне Анна толком ничего и не знает. Полностью правды о своем происхождении я ей не рассказал, лишь неохотно подтвердив запущенную Цадоком версию о потенциальном Мессии. Только ей-то что? Она, вообще-то, верующая христианка! По крайней мере, старается это декларировать. Короче, хотелось бы прояснить!
Решительным шагом (по крайней мере, надеялся, что так это выглядит со стороны) подошел к девушке.
– Проснулась? – спросил я, целуя ее в приоткрытый жестким воротником дурацкого платья типичного средневекового покроя белоснежный кусочек кожи на шее, и добавил притворно-радостным голосом, обнимая подругу за плечи: – А вот и Генуя! Довольна, что наконец добрались?
Анна, угадав, видимо, истинную цель моего вопроса, изящным движением вывернулась из объятий и посмотрела мне прямо в глаза. Я почувствовал сильное смущение, хотя пока вроде и не за что. Умеют же бабы вызвать чувство ложной вины! И успешно этим пользуются. Еще толком не начали разговор, а я уже ощущаю себя в позиции обвиняемого!
– Ты хотел узнать, что я собираюсь делать на берегу?