Конкистадор из будущего. «Мертвая петля» времени

Поблагодарил вахтенного офицера за верные и своевременные действия, отдал распоряжение об удвоении дежурной смены и, решив, что после заданной противнику взбучки тот вряд ли решится на повторное нападение, пошел досыпать в каюту. Тем более что Анна все там и сидит, не зная, что происходит снаружи.

А с первыми лучами солнца мы подняли якорь и, пользуясь легким утренним бризом, стали осторожно, опасаясь возможных рифов и отмелей, подходить к берегу. Все бойцы, кроме отсыпавшейся ночной смены, уже были наверху, вооруженные и полные решимости мстить неразумным аборигенам за ночное неспровоцированное нападение. Я, в общем, тоже не намеревался особо миндальничать и сдерживать законное негодование людей. Тольтеки показали свое истинное лицо, чего их жалеть? Пора бы уже и разграбить по-настоящему хоть один город, с разрушением храма и массовым геноцидом мирного населения, как тут принято делать. А то сопровождавшие нас майя уже выражали недоумение по поводу чрезмерного миролюбия и терпимости посланцев бога. Даже пленных для жертвоприношений не берем, что являлось главной целью местных межплеменных войн! Как бы не уронить заработанный авторитет! Опять пожалел, что так и не построил пушек большого калибра. Было бы эффектно пальнуть сейчас по лежавшему как на ладони городу! Не ракеты же тратить на такую бесполезную фигню. Да и не справятся они с мощными каменными зданиями…

Однако столь воинственные намерения в этот день не осуществились. На берегу, посреди окруженной одноэтажными каменными постройками площади с выходящей на нее широкой мощеной дорогой, ведущей к расположенному на пригорке типичному ступенчатому храму, нас ожидали. Причем не с целью оказать сопротивление, а совсем даже наоборот. На пыльных камнях распростерлись ниц лучшие люди города, судя по богато украшенным одеждам. Жрецы, воины и вроде бы даже сам правитель, разодетый в наряд из сотен, а то и тысяч перьев разнообразной расцветки и размера. Не иначе, ради его одеяния порешили пару стай попугаев.

Встав на якорь в полусотне метров от усеянного вытащенными на сушу лодками берега (ни одна не осмелилась выйти в море) – ближе было слишком мелко, спустили две шлюпки, высадившись сразу силами двух из четырех имевшихся взводов. Остальные пока остались на борту, прикрывая высадку угрожающе выставленными арбалетами и заряженными ракетными установками.

Подошли к пернатой комиссии по торжественной встрече, продолжающей валяться в пыли, уткнувшись лбом в грубо обтесанные каменные плитки, покрывавшие площадь. Надо, видимо, такое поведение расценивать как полную и безоговорочную капитуляцию? Достав шпаргалку с русско-тольтекским мини-словарем, по слогам произнес:

– Приветствую вас от имени бога Кетцалькоатля!

От поверженной ниц толпы раздалось какое-то невнятное бормотание. Тогда я подозвал жестом переводчика из числа сопровождавших нас майя. Способный парень, по имени Ар-Альпух, тут же переименованный, естественно, в Винни-Пуха, за месяц довольно бегло уже шпарил на иврите, а также превосходно владел языком тольтеков. Приказал потребовать от распростертых товарищей объяснений насчет ночного инцидента, а также передать, чтобы встали на ноги, так как беседовать с их затылками мне не с руки.

Последовал обмен певучими предложениями, затем хозяева опасливо поднялись с земли. Винни-Пух указал на того самого, в куче перьев. Этот человек, по имени Тликоацин, скорее подходящему какому-то медицинскому препарату, действительно оказался правителем города. Причем, насколько я понимал обстановку, авторитарным правителем, демократией тут и не пахло. Так что можно спокойно договариваться с ним, не опасаясь, что соглашения не ратифицирует местный горсовет.

По словам этого самого Тликоацина выходило, что, когда вечером наш корабль появился на горизонте, горожане очень испугались его размеров и необычной формы. Главный жрец храма заявил, что это прибыли слуги темного бога Тескатлипока. Тогда и решили атаковать врага ночью. Но воинов встретили огонь и гром, и они, осознав ошибку, вернулись. Далеко не все, понятное дело. В общем, правитель ловко, несмотря на языковую преграду, повернул дело так, что, мол, ошибочка вышла, не за тех приняли. Приносим, типа, извинения, а заодно примите дары. Тут он махнул рукой, и полуобнаженные, в одних набедренных связках перьев, мускулистые рабы подтащили с десяток узлов из довольно тонкой, но, судя по весу находящихся внутри предметов, прочной ткани. Развернув их, предъявили пред наши очи множество изделий из кож, перьев, резного дерева. В основном богато украшенные разноцветными перьями одежды. Встречалось и золото с серебром, но мало, только как дополнение к другим украшениям.