Конкистадоры

Теперь те, кто писал о нем, могут сделать передышку. Еще некоторое время мы будем принуждены совещаться у редакционных телефонов – все реже и реже, откладывая неспешные и уже ненужные звонки. По радио еще передают музыку к его фильмам, в газетах изредка мелькают фотографии. Преданные поклонники долго еще будут удерживать в памяти то, что осталось от славы этого актера, но и они забудут его, как забывается все. А чем все закончится? Перепутанной буквой в фамилии в заметке, которую никто и не прочтет. Полупустым кинозалом. Полным забвением. Я сижу в своем кабинете у открытого окна, смотрю на светлый осенний день, перечитываю старые газетные вырезки. Назову лишь первую букву его имени. К чему излишние подробности?

Он мало снимался и умер молодым. На его счету всего пять фильмов, включая работы в массовках и эпизодах, для которых его брали вместе с другими завсегдатаями театральной студии. Долгое время студия была для него просто забавой после занятий в технической школе, где он учился со старшим братом. Они вместе приехали в Столицу из маленького городка, который визуально знаком всем, кто смотрел «Оркестр в зелени». Обо всем этом упоминает НАШ ВЕЛИКИЙ РЕЖИССЕР в своей известной статье. О НЕМ нельзя писать иначе как большими буквами – вот заповедь любого киножурналиста и критика. Статья эта, дополненная свидетельствами, фотографиями, выдержками из других статей, лежит у меня на столе. Когда они с Д. встретились, тому было уже двадцать восемь лет, он тянул лямку в ремонтной мастерской, а после работы по-прежнему исправно посещал студию. На тот момент Д. успел сделать немного – окончил учебу, уехал с братом домой и после двухлетнего перерыва, в который они пытались обзавестись своим делом, вернулся в Столицу, на этот раз один. НАШ ГЕНИЙ увидел Д. на репетиции и сразу пригласил его к себе. Через год вышла их первая совместная работа – «Считанные ночи».

ОН замышлял создать «чувственную энциклопедию» Столицы первых дней после войны – Столицы такой, какой ОН ее запомнил в юности. Д. должен был послужить только указкой, блуждающей по карте Острова, Города и Университета. Но Д. оказал ЕМУ плохую услугу. Причина тому – крупные планы, которые в конце концов завораживают; молчание Д., его тяжеловатая голова, мелкие тени лица, при взгляде на которые хочется сморгнуть, – то необъяснимое, ничем не разрешающееся напряжение, которого не предусмотрел ОН. Весь фильм состоит из полузавершенных, мало связанных в последовательное действие картинок, которые можно перетасовать, как колоду карт. Этот метод и принес ЕМУ мировую славу, хотя, между нами, что нового ОН придумал?

Герой Д., плохо одетый бродяга, за все время фильма не произносит ни слова. Он бесцельно блуждает по городу в первые дни после победы. На бульварах солдаты союзных армий танцуют с девушками. Улыбки, цветы, высокие плечики платьев, мундиры, военные оркестры. Порой Д. проходит сквозь эпизод, иногда его кто-нибудь задевает и втягивает в движение, которое непрерывно происходит в кадре. Все вокруг постоянно изменяется, оборачиваясь то анекдотом, то воспоминаниями НАШЕГО ГЕНИЯ – о лестнице, подъезде, фонтане, то любовным треугольником, то танцами под гармошку, то одиночеством. Неизменным остается только Д., его лицо, настороженное и любопытное, его удивительная независимость от действия. Он идет вне людей, как призрак, и более того – идет вне фильма. За это НАШ РЕЖИССЕР и получил столько премий, но я-то знаю, кто на самом деле их заслужил.

Действие фильма охватывает трое суток. Вечером второго дня Д. оказывается в компании пьяных американских солдат, которые берут его с собой в бордель. Другой кадр – Д. лежит один в маленькой белой комнатке на смятой постели, на стенах догорает отраженный ветреный закат. Ну и конечно, как всегда у НАШЕГО ВЕЛИКОГО, ностальгическая музыка и толстая шлюха, которая вышла в туалет. Д. смотрит на фотографии солдат, заткнутые за циновку у изголовья – хозяйка комнаты их коллекционирует. Одну из фотографий он вынимает и прячет в карман. Третий закат застает его где-то на окраине, среди деревянных сараев и гаражей. Музыка не слышна, людей не видно. Он оказывается на пустыре. На него нападают другие бродяги, избивают, срывают одежду. Оглушенный Д. поднимается с земли уже в темноте. Идет дождь. Он сидит на корточках, голый, шарит в грязи. Поднимает что-то и уходит. Идет по ночному городу, издалека слышится музыка, на темных улицах, поливаемых дождем, пусто. Д. минует бульвары. Тело светится в темноте, светлые волосы намокли, с них льет вода. Он то ли улыбается, то ли плачет. Глаза крупным планом, в них страшно смотреть.

Гениальные кадры, но никак не по вине НАШЕГО ВЕЛИКОГО. Если я напишу подобное в своем журнале – меня выкинут и не оставят шанса устроиться еще куда-нибудь. Просто загрызут, ибо ОН – непогрешим.