Конкистадоры

Весь следующий день испанцы отдыхали, чинили арбалеты, изготовляли новые стрелы. Затем Кортес обратился к воинам с речью:

– Смотрите, сеньоры, как бы тласкальцы не подумали, что с нас довольно одной битвы! Покажем им, что мы не ослабели. Пойдем в разведку!

Около двухсот воинов отправились в густозаселенную равнину и легко захватили там несколько десятков мужчин и женщин. Вернувшись в лагерь, они развязали пленных, щедро одарили и попытались внушить им, что белые – братья тласкальцев и пришли сюда, чтобы помочь в борьбе против ацтеков. Пленных отпустили, поручив передать касикам новое послание. Хикотенкатль приказал ответить на него следующим образом:

– Пусть попробуют белые дьяволы сунуться во владения моего отца! Там мы и помиримся, но лишь тогда, когда насытимся их мясом, а богов своих почтим кровью их сердец! Если же они почтут за лучшее остаться у себя в лагере, я их назавтра сам навещу.

Итак, битва с тласкальцами была неизбежна. Кортес решил встретить их в открытом поле. Всю ночь патер Ольмедо исповедовал и причащал солдат. Воины были в ужасе перед предстоящей битвой, ибо, как замечает Берналь Диас, «будучи людьми, мы боялись смерти».

Наступило утро 5 сентября. Капитан-генерал приказал пехоте биться сомкнутым строем, коннице – рысью двинуться на врага, с копьями наперевес, артиллеристам и мушкетерам – ни на миг не прекращать огня.

На поле боя собралось около пятидесяти тысяч тласкальцев. (По замечанию У. Прескотта, Кортес, с присущей ему склонностью к преувеличению, насчитал сто пятьдесят тысяч и эту цифру сообщил королю.) Индейцы расписали свои тела яркими красками, украсили головы огромными пучками перьев и так предстали перед врагом, держа в руках щиты, копья и боевые знамена с гербом Тласкалы – белой птицей с распростертыми крыльями.

Один воин огромного роста высоко над головой держал прикрепленный к длинному шесту священный знак Тласкалы – золотого орла, украшенного жемчугом и сапфирами.

Испанцы без промедления открыли огонь. Каждый выстрел попадал в цель, так что тласкальцы не успевали выносить с поля боя убитых. Но оправившись от мгновенного замешательства, они обрушились на испанцев как лавина, как горный поток, сметая все на своем пути.

«Наша горсточка в четыреста человек, – писал Диас, – среди которых было множество раненых и больных, была как бы вклинена в разъяренное вражеское море, и каждый из нас знал, что без победы он умрет либо на поле битвы, либо под ножом жреца».

Ряды испанцев дрогнули и смешались. Голос Кортеса потонул в диком шуме битвы. Однако отчаяние и казалось бы неминуемая гибель удесятерили силы конкистадоров. Рубя мечами что есть мочи, испанские пехотинцы приостановили атаку индейцев, артиллерия стреляла безостановочно, кавалеристы галопом бросались в самую гущу битвы.

Тласкальцы понесли большие потери и, несмотря на огромное численное превосходство, не смогли возобновить атаку.

После четырехчасовой битвы индейцы покинули поле боя. Между их военачальниками возникли распри, и касики один за другим увели своих воинов.

Однако поражение ничуть не уменьшило боевого задора тласкальцев. Они лишь еще раз убедились в том, что бледнолицые люди – великие волшебники, которых обычными средствами невозможно одолеть. Индейцы были поражены тем, что маленькая горстка чужеземцев решилась вступить в бой с огромной армией тласкальцев. При этом никто из белых не попал в плен, не был убит или ранен. Испанцы ловко скрывали своих убитых. Кортес приказал хоронить их тайно, и туземцам казалось, что белые люди бессмертны, что их невозможно ни ранить, ни убить.

Поэтому тласкальцы обратились к своим жрецам за советом – что делать дальше. Те ответили уклончиво: пришельцы, дескать, не боги, но дети солнца. Солнце – их мать – своими живительными лучами вливает в них силу, поэтому днем они непобедимы. Зато ночью, когда на небе нет солнца, их сверхъестественная сила исчезает и они становятся такими, как все.

Тласкальцы, не сомневаясь в правильности предсказания жрецов, решили ночью внезапно напасть с трех сторон на испанский лагерь.

Но Кортес был опытным и прозорливым полководцем. Выставленные им посты и патрули своевременно предупредили лагерь о грозящей опасности. Солдаты спали не раздеваясь, с оружием в руках и держали лошадей под седлом. В мгновение ока испанцы были на ногах, в полной боевой готовности и спокойно наблюдали, как тласкальцы подкрадываются к лагерю. Головы их в призрачном свете луны мелькали то тут, то там среди густой кукурузы.